Стелла Вайнштейн - Король в моем плену

Кроме магии на повестке дня другие заботы: в моем замке предатель, докладывающий в Бретель о новостях. Надвигается зима, а запасов отнюдь не достаточно. Мик требует внимания, раз я пообещала стать его ответственным взрослым. Поведение Катрин в отсутствие Рейса вызывает немалые подозрения. И самая большая проблема — король в моем плену.

Моя заноза и радость. Застарелая рана, потихоньку подживающая. Несмотря ни на что, когда Рейс рядом, все остальное кажется преодолимым.

Отхлебнула остывший напиток, наслаждаясь горечью и густотой, и увидела заспанного Мика — он вышел из своей спальни, потирая сонные глаза. Взъерошенные рыжие кудри пружинами стояли на непропорционально большой голове.

Мик рухнул на соседний стул с полузакрытыми глазами и вслепую, дрожащей рукой потянулся, нащупывая поджаристые хлебцы, одновременно пододвигая к себе блюдечко с маслом. Хлеб исчез в два прикуса. Мальчишка облизнулся, шмякнул кусок масла на горячую корочку и расправился со вторым.

Под моим испуганным взглядом в утробе Мика исчезла стопочка поджаристых блинчиков с клубничным вареньем, кастрюлька овсяной каши со сливками, чайник чая, горка яблок, плошка тыквенной каши.

Рыжее несчастье приободрилось, довольно похлопало себя по животу и сказало, указывая на надкусанный ломоть в моей руке:

— Темная госпожа, вы доедать будете?

Я еще не успела толком позавтракать, но под жадным взглядом Мика мне кусок в горло не лез.

— Держи, приятного аппетита.

Мик справился с ломтем за секунду и сыто улыбнулся. Этот мальчишка сейчас слопал завтрак, способный накормить четверых взрослых. Сколько ему лет? На вид десять, но если учесть, что вокруг средневековье, скудное пропитание, то, может, и все двенадцать. По поведению он и на первоклассника не тянет, хотя я плохо разбираюсь в детской психологии. Ладно, прокормлю Мика, не обеднею. Лишь одно довольное выражение лица на круглой мордочке многого стоит.

— Иди сюда, — попросила я.

Мик пах чистотой и лавандой, которой прокладывали простыни для крепкого сна. Я пощупала живот — удостовериться, что мальчишка не лопнет. Мягонький, будто и не изничтожил три килограмма углеводов.

Вдруг Мик сделал невероятное. Пухлыми ручками обвил меня за шею, залез на колени и крепко обнял. Ух, тяжелый, по весу, словно откормленный бычок. Мик привалился к плечу и довольно задышал. Я гладила его по спине, и, клянусь, создавалась полная иллюзия, будто сидит чуть не грудничок. И макушка пахнет солнцем, как у маленьких.

— Кто ты, Мик? — шепотом спросила я.

Скрипнула дверь, ведущая в мои покои. Неугомонный ребенок резво спрыгнул с колен и запрыгал слоном по жалобно заскрипевшим ступеням вниз на первый этаж.

Удивленный взгляд Рейсвальда проводил вихрастого рыжего мальчишку.

— Позвольте присоединиться к вам за завтраком? — церемонно спросил он.

— Боюсь, Рейс, ты опоздал, — с насмешкой произнесла я, жестом показывая на остатки некогда богатого стола. На серебряной тарелке одиноко лежали две крошки, на донышке молочника белели сливки. Вазочка со стеночками, обмазанными красным, могла похвастать одинокой ягодой. Надо сказать, Мик ел аккуратно, его тарелка блестела, впрочем, как и моя. — В поисках продовольствия нам придется спуститься на кухню. Хотя в преддверии сегодняшнего путешествия это может оказаться полезным. Рейс, я хотела попросить твоей помощи в налаживании торговли с соседями. Куда бы ты предпочел направиться, в Сарнир или Айнур?

Рейсвальд чинно подал мне руку, и мы спустились по широким ступеням вместе. Я повела его в кухню, рассказывая по дороге о возможных предметах торговли помимо тыкв, попутно составляя список необходимого на зиму.

Спешащие по своим делам люди уважительно кланялись, бросая многозначительные взгляды.

Повар Массиро запаниковал, увидев темную госпожу и его величество в царстве котлов, печей, кухарок с дымящимися кастрюльками. Короткие усики над верхней губой встопорщились, он принялся отдавать резкие приказы совсем уж писклявым голосом. Нам выделили дубовый стол, накрыли белоснежной скатертью, расшитой маками. Поставили вазочку со свежесрезанными цветами, где только раздобыли поздней осенью? Лучшие тарелки с кружевным краем работы восточных мастеров были изящны, как снежинки. Сырники, сделанные на скорую руку, политые густой сметаной, таяли во рту.

Массиро подал две крохотные чашки с дымящимся кофе. Я отпила с восхищением, отмечая свежесть бобов и легкую горчинку. Рейс с опаской принюхался и, пригубив, поморщился.