Макс Мах - Волчья Луна [СИ]

— Рад, что мы друг друга понимаем. — Произнося эту фразу, Август полностью осознавал, какой эффект она произведет. Ему не надо было смотреть на баронессу, чтобы оценить степень ее унижения.

В силу не вполне понятных ей обстоятельств собственный супруг Агаты предлагал ее бывшему любовнику, если не дружбу, то уж, верно, " заверение в уважении и почтении ". Означать это могло лишь одно — лишившись титула графов де Ламар и поддержки семьи, Август не упал, как следовало ожидать. Он устоял и, пожалуй, даже поднялся еще выше в неписанной табели о рангах, бытовавшей среди европейской аристократии. Как это возможно, она не знала, — ей просто не хватало информации, — но последствия, как ей казалось, предугадать было несложно. Ну, и если этого мало, то рядом с Августом — сменив и затмив Агату — возникла другая женщина. Моложе и красивее баронессы ван Коттен, да к тому же сильная колдунья. Вот этот последний аргумент в негласном споре двух женщин Теа и использовала, чтобы окончательно добить ту, кто, на самом деле, уже не являлся ее соперницей. Но, судя по тому, что видел и понимал Август, все, что могло случиться между этими женщинами, случилось не сейчас, а гораздо раньше. Татьяна тихо ненавидела Агату ван Коттен еще с тех пор, как увидела ее лицо в воспоминаниях Августа. И чего больше было в этой ненависти, ревности или брезгливости, сказать было сложно.

— Рада знакомству, душенька! — "мило" улыбнулась Татьяна и протянула Агате цветок чертополоха, внезапно и весьма драматически возникший в ее руке. — Презент… на память…

1. Петербург, шестое декабря 1763 года

С приема вернулись под утро, но спать, как ни странно, не захотели ни он, ни она. Зато между ними состоялся хороший разговор. Теа по своему обыкновению " не стала ждать милостей от природы ", a пришла к Августу сама, опередив его буквально на несколько минут.

— Ты само совершенство! — констатировал он, в очередной — бесчисленный — раз любуясь женщиной. — Значит, сегодня спим у меня.

— Ты собираешься спать? — "в немом удивлении" подняла бровь Теа.

— То есть, если скажу, что да, собираюсь спать, ты споешь мне колыбельную и уйдешь к себе? — съерничал Август.

В такие моменты он забывал о политесе и прочих условностях, не говоря уже о том, что явным образом молодел, возвращаясь, благодаря особой магии Татьяны, в чудные годы своей юности.

— Размечтался! — фыркнула Теа и одним ловким движением запрыгнула на кровать.

— Я просто интересуюсь… — усмехнулся Август. — Бокал вина?

— Вино! — согласилась Теа. — Непременно!

— Тебе понравился мой цветок? — Вопрос прозвучал сразу же за тем, без паузы и видимого перехода.

— Шедевр! — признал Август, разливая вино.

Он уже догадался о подоплеке событий. По-видимому, обнаружив в его памяти портрет Агаты ван Коттен, Татьяна подсмотрела и кое-что еще, и, в частности, обнаружила в его воспоминаниях ту злополучную ветку сирени, которую создал Август, направляясь в особняк на Таможенной набережной. Так что смысл нынешнего "презента" Агате он понял без дополнительных разъяснений. Послание, что называется, дошло, и скорее всего, это касалось обоих участников тех давних событий: и Августа, и Агаты. Однако имелся и другой вопрос, который, собственно, и собирался задать Август. Ему было более чем любопытно, как или от кого Таня научилась этому сложному колдовству. Он ее этому не учил, а никто другой — во всяком случае, из тех, кто мог приблизиться к графине Консуэнтской, — делать этого попросту не умел.

— Сама дошла или кто-нибудь помог? — спросил он вслух.

Дар Татьяны был такого рода, что ожидать от нее можно было всего чего угодно. Даже спонтанного переоткрытия "эффекта сирени". Но, с другой стороны, Август уже смирился с тем фактом, что где Теа, там и тайны: секреты, о существовании которых ты прежде даже не догадывался.

— Умеешь ты, Август, задавать интересные вопросы! — задумчиво произнесла женщина и потянулась за бокалом.

— В самом деле? — А вот Август, задавая вопрос", ничего "такого" в виду не имел. Просто совпало.

— Август, ты уверен, что старая графиня действительно не захотела вернуться? — неожиданно спросила Татьяна и внимательно посмотрела ему в глаза.

— Почему ты спрашиваешь? — насторожился Август. Вопрос ему не понравился, а интонация Теи и ее взгляд — еще больше.

— Сначала ответь, — попросила она. — Не могло так случиться, что она?.. Ну, не знаю! — раздраженно пожала плечами. — Ты сказал, что Она осталась в Посмертии, но, как там у вас все это устроено? Душа сразу уходит в это Посмертие или по пути есть промежуточные остановки?