Евгения Спащенко - Терновая ведьма. Исгерд

— Тогда найдем его и уведем подальше от замка! Сначала я позабочусь о разорванном крыле ветра, а после выполню обещанное Ирифи… — Отерев кровь о юбку, принцесса помогла своему мужу разогнуться и пристально посмотрела на запад. — Отправлю наконец Хёльмвинда туда, где его истинное место, где никто не причинит ветру зла…

Догадка не успела слететь с губ приморского королевича.

Отрешившись от тоски, заранее гложущей сердце, Изольда коротко довершила:

— Домой.

— Идем, скорее переставляй лапы! — отважно манила дракона Изольда, перескакивая канавы с мутной дождевой водой и ободряюще хлопая в ладоши.

Обогнуть Терновый дворец и верхом занимало немало времени, а уж пешим шагом, со строптивым ветром в поводу, незадачливая троица рисковала потратить на это добрую долю часа. Прискорбно, если учесть, что стражники терновой принцессы могут появиться в любую минуту. Но заставить Хёльмвинда бежать за ней вприпрыжку было выше возможностей, дарованных колдунье. Хорошо и то, что змей не напал, завидев ее у входа в свое гнездо в сердце садового лабиринта.

— Какой ты копуша, — пожурила его принцесса, ступая одной ногой на песчаную почву Пустоши. Укрытие удачнее сложно себе представить.

Но верховный при виде непролазной стены из сливовых колючек вздыбился, зашумел, взмахивая здоровым крылом. Похоже, идея искать приюта в волшебном лесу его не прельщала.

— Вперед, кому говорю! — Изольда бесцеремонно шлепнула его по чешуйчатому бедру. И понукаемый ею ветер попятился к зарослям, зыркая на них неприязненно.

Вернулся ли к нему рассудок, судить было сложно, да и заглядывать в льдистые глаза времени не нашлось. Одно терновая колдунья знала наверняка: ей лично дракон с чудесными узорами на голубой броне — не угроза.

Таальвену он, кажется, тоже не желал зла. По крайней мере, до тех нор пока приморский королевич держался на расстоянии и не вынимал из ножен оружие. О том, что королевичу понадобилось совершить над собой усилие, чтобы позволить жене разгуливать в опасной близости от драконьих клыков, вслух сказано не было. Спокойствие, с которым принцесса положила руку на рогатую голову, а затем повела Хёльмвинда за собой, решило дело.

— Дорогу! — велела Изольда терновым побегам.

Они съежились по команде, пропуская странное шествие. Чуднее всех выглядела колдунья, перепачканная кровью сразу трех цветов — черной, алой и сапфирово-голубой. Нежно потрепав ее за оборку платья и удостоверившись, что хозяйка не нуждается в помощи, ветви нехотя уползли прочь.

Привлеченный их возней Северный ветер по-гусиному изогнул шею, попытался сцапать беглецов, но был пристыжен строгой принцессой:

— А ну, прекрати!

Пришлось вернуться на тропу и дать хищным сливовым стеблям скрыться. Ничего, он разделается с ними потом!

Впрочем, с какой стати ему, северному владыке, гоняться за никчемными растениями? Это ниже достоинства одного из четырех… правящих… воздушным… войском…

Борясь с нагромождением диковинных знаний, которые трудно в одночасье уложить в голове, ветер потряс рогатой короной.

— Потерпи минутку, Хёльм, — смягчилась колдунья, думая, что он неимоверно устал. — Окажемся вне досягаемости стрелометов, и я вылечу тебя!

Чтобы не плутать по тернолесью без толку, она проложила ровную дорожку напрямик и через дюжину аршинов расчистила поляну, укрыв ее растительным куполом.

— Остановимся здесь.

Змей повиновался, заключив Изольду с Лютингом в широкий полукруг шипастого хвоста. Костяной его кончик нервно подергивался туда-сюда, будто не в силах сдержать нетерпения.

— Как мы доберемся до берегов Виттаэх Шаст’эну? — пряча настороженность, поинтересовался приморский королевич. Соблазн припечатать пику хвоста к земле и оборвать безумный танец сбивал с мысли.

— Долетим.

На неулыбчивом лице нриморца обозначились догадка и категоричное нежелание в нее верить.

— Ты же не собираешься использовать для полета дракона?

— Естественно собираюсь, — просияла принцесса. — Как еще нам троим подняться в небо?

— С помощью терновой магии…

Изольда скептически глянула сначала на свои, отмеченные чарами, руки, затем на Лютинга и скривилась в знак того, что на подобное колдовство она не способна.

Душелова, окончательно растолковавшего ее замысел, словно пчела ужалила.

— Ветер — не ездовое животное! Лететь на нем — сумасбродство, по сравнению с которым блекнут прочие совершенные нами глупости.