Корнелия Функе - Бесстрашная Игрэйн [litres]

– Что ты делаешь? – с тревогой ахнул Бертрам. – Я тебя вижу.

Игрэйн провела пальцами по грифу копья. Это было очень красивое оружие, дорого украшенное, с древком из прочной как железо древесины.

– Я не смогу расколдовать эту штуку, не видя собственных пальцев, – ответила она, осторожно высыпая порошок Альберта из баночки на остриё пики.

Порошок оседал на металл, словно иней на влажный лист. Потом Игрэйн достала спички Альберта и потёрла одну между пальцами. С резким шипением вспыхнуло пламя. Игрэйн поднесла белый огонь к порошку и начала нашёптывать красное волшебное заклинание – одно из 99 волшебных заклинаний, которые должен знать наизусть любой ребёнок из семьи чародеев (даже если он намеревается стать рыцарем):

Она осеклась и потёрла лоб. Как же там дальше?

– Игрэйн? – В голосе Бертрама слышалась тревога.

– Ничего… Я сейчас вспомню! – прошептала Игрэйн. – Оружье, от которого защиты нет… Ах да!..

Она подняла руки (и Бертрам услышал вздох облегчения):

Белое пламя разом погасло и унесло с собой зелёное свечение.

– А он этого не заметит? – Бертрам тоже стянул с головы драконью кожу, оставаясь невидимым ниже шеи: под этой шкурой было невыносимо душно.

Сокол опять расправил крылья, но остальные сидели неподвижно, будто спали.

– Я не надеюсь, – пожала плечами Игрэйн, осторожно вставляя пику в её держатель. – Но даже если и заметит, такое колдовство уже не получится так быстро возобновить. Сегодня вечером ему уж точно не удастся воспользоваться заколдованной пикой.

Игрэйн снова натянула драконью кожу на голову и скользнула к выходу. Осторожно выглянула в щёлочку, посмотрела направо, налево – и увидела Рована Бездушного на коне, скачущего прямиком к шатру. Он криками разгонял с дороги солдат. Потом резко натянул поводья, остановив коня у входа в шатёр Осмунда, и спрыгнул с седла, звеня доспехами. Один из охранников Осмунда услужливо перехватил у него взмыленного коня.

– Бертрам, быстро надень покров на голову! – прошептала Игрэйн через плечо. – Железный Ёж вернулся!

Колючий рыцарь огляделся и тяжёлыми шагами протопал в шатёр Осмунда.

– Мы ещё успеваем убежать? – шёпотом спросил Бертрам.

– Да, он вошёл в шатёр Осмунда, – ответила Игрэйн. – Быстро!

Она почувствовала, как Бертрам проскользнул мимо неё, и хотела уже последовать за ним, но вдруг испуганно оглянулась. Баночка!

Она метнулась к столу и сунула пустую баночку под драконью кожу.

– А крышка? – в панике лепетала Игрэйн. – Где же крышка?

Она заглянула под стол – и тут услышала шаги, сопровождаемые звоном доспехов. Шаги приближались… Заржал конь…

– Проклятье, что это с конём? – услышала она холодный голос Рована Бездушного.

– Не знаю, господин! – ответил чей-то испуганный голос. – Он беспокоится так, будто увидел привидение.

Конь снова заржал.

«Это Бертрам! – подумала Игрэйн. – Конь почуял Бертрама! Хоть бы не лягнул его».

Она вскочила на ноги и побежала к выходу. Но не успела выскользнуть, как рыцарь откинул полог шатра. Игрэйн ощутила на своём лице его дыхание и замерла, боясь быть обнаруженной, но Колючий смотрел сквозь неё. Бесшумно, на подгибающихся коленях она сделала шаг в сторону – и мысленно поблагодарила Альберта и родителей, что они наколдовали ей доспехи, которые не издавали шума. Рован Бездушный прошагал мимо неё и упал на стул, вытянув вперёд несгибающиеся ноги.

– Оруженосец! – позвал он.

Втянув голову в плечи, в шатёр прошмыгнул тщедушный мальчишка.

– Сними с меня ножные латы и отполируй как следует! – прорычал Бездушный. – Не так небрежно, как в прошлый раз, не то прикажу тебя бросить в заколдованный крепостной ров, понял?

– Понял, господин! – побелевшими губами прошелестел мальчишка и принялся за работу.

Игрэйн ещё на шажок прокралась ближе к выходу.

– А где моя еда? – Бездушный стукнул кулаком по столу.

Игрэйн вздрогнула.

Трое оруженосцев вбежали в шатёр с тарелками и котелками, перекрыв ей путь отступления.

Игрэйн чуть не выругалась вслух. Лошадь снаружи уже успокоилась. Доберётся ли Бертрам один до крепости? Сумеет ли открыть пасть каменного льва? Она объясняла ему, как это делать и что при этом говорить, но ведь конюшему никогда не приходилось чародействовать!