У пристани Вяйне заметил знакомую фигуру – высокого силача с огненно-рыжей бородой и волосами. Тот, завидев лодку, приветственно замахал рукой. Даже издалека Вяйнямёйнен разглядел, что Ильмаринен выглядит нерадостно.
– Здравствуй, брат! – воскликнул Вяйне, причаливая. – Что печалит тебя в ясный день? Уж не болезни ли пришли в твой край? Не медведь ли повадился драть коров, не зарятся ли на дом твой лихие люди? Сказывай, глядишь, помочь сумею!
– От болезней мази приготовлю да заговоры вспомню, – отвечал Ильмаринен. – На косолапого рогатину навострю, на двуногого злодея меч скую да секиру железную. Со всякой бедой могучий совладает своим трудом да с божьей помощью. Только видел я в Похъёле лихо, что в трудах моих начало берёт…
– Что там? – встревожился Вяйне.
– Сампо, – склонил голову кователь. – Оно не в помощь народу Сариолы.
– Разве не работает волшебная мельница?
– Ещё как работает! Только похъёлане от этого не лучше. Сейчас они всё время куют оружие и упражняются, как перед большой войной, бьются друг с другом чуть ли не каждый день.
– У похъёлан же теперь всего вдоволь, и им никто не грозит! К чему биться?
– Спроси у них! Раньше хоть на хозяйство отвлекались, а сейчас это ни к чему – Пёстрая крышка крутится день и ночь, стучат жернова волшебной мельницы. Лоухи скрыла Сампо в глубине утёса, за многопудовые железные двери, за семь стальных засовов. Народ теперь величает Лоухи Владычицей Сампо, и ей это льстит.
– Она скрыла Сампо от своего народа? – нахмурился старец.
– Скрыла недаром. Похъёлане как про Сампо прознали, так бросились к ней толпами. С мешками и туесами для дармового добра, а кто подогадливее – с мечами и копьями. И быть бы тогда побоищу, да только Лоухи наперёд видела – недаром колдунья. Она собрала народ и объявила, чтобы никто не смел приближаться к Сампо с оружием. «Меч осквернит Сампо», – сказала она. А потом отнесла волшебную мельницу в пещеру, за замки да засовы. Сама всех наделяет щедро и себя не забывает. Не голодают нынче похъёлане, не нуждаются. И не радуются.
– Не радуются? – переспросил Вяйнямёйнен, и на лицо его набежала тень. – Отчего же не радуются?
– Оттого что радость похъёлан в том, чтобы гордыню свою тешить да жадность. Чтобы зависть у остальных вызывать своими удачами. Только жадность ненасытна, сколько ей не скорми. И не рады похъёлане столько же, сколько живы. Я понял это лишь теперь. А раньше верил, что Сампо поможет людям стать счастливыми!
– Сампо, Сампо… Из конца пера лебёдки, молока коров нетёльных, вместе с шерстью от овечки и с зерном ячменным вместе… – медленно проговорил Вяйнямёйнен. – Ты помнишь, как создавал ее?
– Сначала в огне горнила появился превосходный лук – один из лучших луков, что я видел в жизни. Но едва я коснулся его, как почувствовал, насколько он кровожаден. Он требовал убийства каждый день, а по праздникам – вдвое больше. Я поспешил изломать его и бросить назад в горнило. В следующий раз вышла лодка с высокими бортами, сияющими медью. Но я сразу ощутил её разбойный нрав – она готова была идти только на битву. До сих пор помню оскаленную морду на её носу… Затем была корова с серебряной шерстью и золотыми рогами – прекрасная с виду, но дикая и свирепая, наконец – плуг с сошником из чистого золота. Но даже это мирное орудие оказалось хищным – рвалось бороздить чужое поле.
– Вещи разные, а исход один. И нрав один, а главное в нём – алчность! Алчность и гордыня толкают похъёлан на то, что сами они считают подвигами, алчность подсказала Лоухи мысль о некоем Сампо, бесконечно дарящем всевозможные блага. Увы, далеко не каждый видит счастье в созидании и изменении к лучшему…
– Стало быть, алчность легла в основу нашей волшебной мельницы? – с горечью спросил кователь.
– Да, – жёстко ответил Вяйне. – Подспудно, помимо нашей с тобой воли. Как я мог не заметить этого раньше! Изначально Сампо мыслилось мне чудом, что принадлежит целому миру, подобно солнцу и луне, но разве можно спрятать под замок луну или солнце? Это даже Лоухи в голову не придет! Разве можно делить то, что предназначено для всех? Ведь и Сампо было задумано как мельница, богатая и щедрая, как этот мир…
– Постой-постой! – воскликнул Ильмаринен. – А ведь и правда! Если нижний жёрнов – земная твердь, верхний – воздушное пространство, все накрыто крышкой небосвода, усыпанной звёздами, ось увенчана Северной звездой! Ветры раздували огонь в моем горниле, теперь их сила непрерывно вращает верхний жёрнов, и Сампо работает!
Читать дальше