Юлия Пушкарева - Пути и маски [СИ]

— Может быть, — после паузы сказал Ринцо. — Но, знаешь, я сомневаюсь. Как сомневаюсь и в том, что нужно отправлять войска на помощь Дорелии… И тем более — объявлять об этом, точно хвастаясь. Это вызовет… протесты.

Да что там — это вызовет настоящую бурю… Ринцо вздохнул. Он понимал, что даже голосовать против нет смысла. Все всё равно поддержат вердикт чара Энчио, а его неразумный голос запомнят, и на некоторое время их с Лаурой жизнь окажется сильно подпорченной.

По крайней мере, на хорошо оплачиваемые заказы ей можно будет больше не надеяться.

— А ты, конечно, боишься протестов, пугливый крошка Ринцо?… — захихикал ир Пинто, думая уже явно о другом: он пожирал голодным взглядом рыжую девушку. — Мы раздавим их, не беспокойся… К тому же на Дорелию всё-таки ещё не напали. Альсунг не успел утвердиться на новых землях.

— Но это очень скоро случится, — вздохнул Ринцо. Ему порядком надоело озвучивать очевидное. Многие в Совете — даже ир Пинто, да и он сам, наверное, — лишены способности видеть картину в целом. Как видит Лаура — во всей совокупности теней, полутонов и мазков…

Он вспомнил, как любит Лаура пейзажи Ариссимы, вспомнил наброски её виноградников и холмов — то в утренней дымке, то в закатных лучах… Такая работа для неё была отдыхом, желанной паузой между чем-то серьёзным. Хрупкая красота линий — совсем как в ней самой.

— Кто это? — резко спросил ир Пинто. Рыжая девушка — очень бледная, непохожая на кезоррианку и, видимо, совсем измотанная — решительно направлялась прямо к ним. Кер шёл за ней следом, зачем-то взявшись за рукоять меча. — Посторонних во время заседаний сюда не пускают. Тем более нищенок.

— Мне она не кажется нищенкой, — возразил Ринцо. Девушка шагала, чуть откинув назад немытую голову, и осанка у неё была поистине королевской. Серое, наглухо закрытое платье из плотной ткани, истерзанное грязью и ветром, — такие носят на севере; но руки — тонкие и белые — вовсе не руки крестьянки или рыбачки… Может, певица? Или попавший в передрягу менестрель?

Правители провожали незнакомку удивлённо-насмешливыми взглядами. Вскоре стало понятно, что она направляется к растерявшемуся Ринцо. Кер виновато смотрел в пол.

— Добрый день, — сказала девушка по-кезорриански, но с акцентом, без всяких попыток поклониться. Глаза у неё были чёрные, как угли — и смело заглядывали прямо Ринцо в лицо. — Я хочу поговорить с эром Альей.

— У-у, шалунишка Ринцо, — смеясь, протянул ир Пинто. Он бесцеремонно продолжал оглядывать девушку с ног до головы и явно начинал нервничать. — А мы-то все считали тебя примерным семьянином… Эта барышня не слишком юна для тебя?

— Маэль, что ты несёшь? — вспыхнув, прошептал Ринцо. Он довольно редко обращался к кому-то из знакомых по имени, видя в этом знак особой близости — или особого раздражения. — Я впервые вижу её… Это я — эр Алья. Что Вам угодно?

— Я ищу госпожу Лауру Эсте. Мне сказали, что она замужем за Вами, и направили во Дворец Правителей. Я могу с ней встретиться?

Рубленые сухие фразы, острые скулы и упрямый подбородок… От девушки пахло, как после долгой морской дороги — проще говоря, воняло рыбой, потом и солью. Услышав прежнее имя Лауры, Ринцо схватил её за руку. Все страхи очнулись в нём одновременно.

— Оставьте нас, — попросил он кера и ира Пинто. Маэль хмыкнул, изобразив понимание:

— Перерыв скоро кончится, Ринцо… Поторопись, а то женская ревность — штука задерживающая.

Когда от них отошли на приличное расстояние, девушка тихо зашипела от боли. Ринцо понял, что сжал её запястье до синяка.

— Пустите, мне больно.

— Кто Вы такая? — не заботясь больше об этикете, Ринцо оттеснил девушку к стене. Она не сопротивлялась, но чёрные глаза теперь полыхали злостью. — Из Дома Агерлан, не так ли? Это Вы подбросили нам перо? Не смейте мне врать!

— Какой Дом, какое перо?… Я впервые об этом слышу! — девушка скользнула по его кулаку ногтями другой руки, и Ринцо, тихо выругавшись, отпустил её. — А мне ещё говорили, что мужчины Кезорре — образцы галантности. Вы всегда так встречаете дам?

Уголки её губ дрогнули от улыбки. «Совсем не боится», — отметил Ринцо.

— Мужчины Кезорре?…

— Я первый день в Вианте. Только позавчера высадилась в гавани в Гуэрре, — устало объяснила девушка. — И ничего не знаю о здешних Домах. Просветите меня, эр Алья, но лучше чуть позже — думаю, я скоро упаду. Я устала и голодна.

Немного гортанный голос звучал на грани надменности и кокетства. Так говорят те, кто привык приказывать.