Юлия Пушкарева - Пути и маски [СИ]

Король ни разу не перебил его. А дослушав, долго молчал, поднеся ладони к груди. В Минши это — жест глубоких размышлений.

— То есть, если ты не попадёшь на запад, — сказал он, гулко вздохнув под маской, — всех нас ждёт наступление тьмы? Я правильно понял?

— Я не назвал бы это именно тьмой, — признался Альен. Он не смотрел на Сен-Ти-Йи, чтобы не сбиться с мысли. Если в теле старушки скрывается то самое, Бессмертное, такие слова даже польстят ему. — Но в общих чертах — да.

— И для этого тебе нужен корабль из моего флота?

— Корабль, припасы и свободный путь в море. Ничего больше, — Альен помолчал, чтобы добавить тихим и в меру, убедительно дрожащим голосом: — И, конечно, жизнь для меня и моих друзей.

— Друзей? Я знаю только о гноме.

— Есть ещё юноша, воришка из Дорелии, — кашлянув, сказала Сен-Ти-Йи. Альен с досадой выдохнул сквозь стиснутые зубы. «Воришка» — и это при таком законопослушном короле? Чего добивается эта старая курица?… — Он скрылся, Ваши люди не успели схватить его.

— Видишь ли, Альен Тоури… — сказал король после паузы. Он величаво щёлкнул пальцами, и у ширм раздался шорох: рабы оставили их одних. — Сен-Ти-Йи преподнесла мне другую версию, и я склонен был верить ей. На самом деле это я настоял на разговоре с тобой, а не она. Она просила казнить тебя как Повелителя Хаоса, преступника и опасного некроманта, поднимавшего мёртвых на севере… Она называла тебя искуснейшим из лжецов. Рассказала о том, что ты устроил в доме Наместника Рюя, будучи его гостем… Как тени Хаоса подчиняются тебе, что может вызвать громадные разрушения. Как ты поглумился над останками Сен-Иля, её сына. И как даже вызванная её волшебством буря не предостерегла тебя от вторжения в моё королевство, ибо твоей тёмной силы хватило, чтобы её победить… Вот, теперь я полностью перед тобой честен.

Привкус рассыпачатого риса всё ещё таял на языке. Альену впервые показалось, что от Сен-Ти-Йи тонко тянет жасмином, словно от его леди-матери; раньше она ничем не пахла — как и положено пыльной ветоши.

В умелом исполнении старухи он и вправду представал редкостным негодяем. Всё же насколько разными бывают взгляды на одно и то же событие… Банальная истина, постоянно приводящая к катастрофам.

Да уж, король с ним честен — насколько может быть честен человек в маске… На миг Альену представилась полубезумная, с рваными ритмами песня для менестрелей будущего: о том, как злокозненный чёрный колдун убил короля Минши среди мешков с пряностями. И развязал новый виток войны. Бред.

Но, возможно, кроме этого бреда, иного выхода и не останется. Спасибо Сен-Ти-Йи.

— И что же, Ваше величество? — с трудом спросил Альен, напрягаясь, чтобы подняться и отреагировать на любой подозрительный жест. — Каков Ваш выбор? Теперь, после разговора со мной, Вы верите мне или Сен-Ти-Йи?…

Тишина на этот раз длилась долго. По прохладе с улицы Альен понял, что уже вечер. Он перевёл взгляд на щель между занавесками и увидел красный закат — совершенно красный, угрюмый, будто среди снегов.

Как хорошо сейчас было бы в море — в его громадной темноте, похожей на вечно недосказанную фразу. Или в лесу, который говорит с любым путником хрустом веточек под ногами, в котором соки земли бесчисленными веками поднимаются по древесным корням. Или в горах… Хотя Альен не полюбил горы, даже побывав там с Бадвагуром. В их величии было что-то подавляющее — точно в храме.

Однако и там было бы лучше, чем здесь, рядом с этими двумя.

Владыка Минши переплёл смуглые пальцы над столиком.

— Раскрой врата своего разума и впусти туда лунные лучи покоя, — грустно сказал он. — В нашей стране говорят так, провожая на смерть… Прости меня, Альен Тоури. Я не могу рисковать. Ты понравился мне, но прежде всего я должен думать о безопасности королевства. По тем же причинам армия Минши не ввязалась в схватку между Альсунгом и Дорелией, что идёт сейчас… Королевство должно выжить, ибо таков порядок вещей. Оно должно быть свободно от любых угроз, будь то бунты рабов, чужие войны или тёмная магия, — король помолчал, словно собираясь с силами. — Ты и гном будете обезглавлены на рассвете в порту Гюлеи. Такова моя воля.

Сен-Ти-Йи громко выдохнула, не скрывая злого торжества.

Альен опустил голову. Все мысли и просчёты как-то разом выветрились… Главное — скрыть разочарование. Он был разочарован в короле, как в вождях агхов или в Море Тоури. Или в Старых горах, чья красота оказалась гнетущей.