Юлия Пушкарева - Клинки и крылья [СИ]

Среди туч багровой молнией мелькнул дракон, и Альен узнал Андаивиль: её гибкое тело, алый хвост в форме хлыста… На миг он понадеялся, что драконица услышит его мысленный зов, спустится и что-нибудь посоветует; но она, перевернувшись в полёте, скрылась за облаками.

Альен отошёл от окна, чтобы собраться.

Опрометчивый обет. Опрометчивое путешествие. Всё опрометчиво.

Или «жизнь создана для безумцев», как поётся в одной рыцарской песне?…

Мозг работал с болезненной скоростью. Заключить Узы Альвеох с этой девочкой, Тааль, для него будет проще простого. Цинично говорить и даже думать так, но это правда: во снах он чувствовал её ответный порыв, её наивно-крылатое восхищение. Им достаточно по-приятельски сблизиться, чтобы Тааль отказалась от борьбы и согласилась провести обряд… У Альена (к сожалению или к счастью) неплохо получалось влиять на людей — и на не-людей, как показало знакомство с Бадвагуром. Иногда это выходило не совсем осознанно: Ниамор, Ривэн, леди Мора Тоури ни в чём не были виноваты, не призывали такой сомнительный подарок в свою жизнь… Однако случилось то, что случилось.

Толкнув дверь из чёрного дерева, Альен невольно поморщился: ему самому стало мерзко от подобных мыслей. Непонятно, как Бадвагур, со своим безупречным агховым нутром, вообще его выносил…

Он направлялся к Ривэну — посоветоваться и вместе побродить по Храму; возможно, наведаться к разрыву ещё раз (хотя пока это наверняка ничего не даст…) Нужно ждать пробуждения Тааль.

И ещё было бы совсем не лишним связаться с Зелёной Шляпой…

Эта идея возникла у Альена, пока он проходил мимо зала, откуда пахло зеленью и чем-то печёным, а ещё неслась тихая струнная музыка. В проёме мелькнула рыжая голова, украшенная огромными острыми ушами… Боуги. Подозрительно кстати.

Альен остановился в нерешительности. Разбитость после бессонницы и утренний голод мучили его вдвое меньше, чем сомнения. Если кто-то и может дать ему дельный совет, то это Зелёная Шляпа. Хотя бы потому, что на данный момент он совершенно не представляет, как закрыть разрыв. Раньше Альену казалось, что этот способ придёт к нему вдохновенно, как нечто само собой разумеющееся (наивно, конечно: нет ничего более сладкого, чем признаваться в собственной прошлой наивности). Казалось бы, чего проще — не дать тауриллиан провести обряд, не позволить девушке-сновидице…

Ну да… Эта мысль вызвала у него скептический, но немного встревоженный смешок. Не позволить ей в себя влюбиться.

Кто бы мог подумать, что судьба Обетованного будет зависеть от такой нелепости, мелочи? Могла ли даже Хелт, несмотря на всю свою мелочность (да-да, именно мелочность), пределы которой трудно измерить?…

Вряд ли.

Из зала доносились раскаты звонкого и одновременно лукавого, как золотые колокольчики, смеха; голоса остроухого народца ни с чем не спутаешь. Один из боуги говорил на том же древнем языке, что и тауриллиан. Бесшумно ступая, Альен подошёл к дверям. Кажется, удача сегодня решила не покидать его — странный каприз на неё нашёл…

— Ну а потом я сказал ей: возьми меня с собой, Шийи или как тебя там. Чего тебе стоит — я всегда мечтал об Эанвалле… Будто бы не сбегал сюда уже тайком от родни — что я, совсем олух?…

— Так ли уж тайком, Ришо? — поддел говорившего голос постарше. Альен уловил слабое дуновение магии: кто-то из боуги явно забавлялся чародейными фокусами. — Твои родители, по-моему, только и посмеиваются над твоими потугами что-нибудь скрыть… Ты бы хоть русалочью чешую с себя стряхивал перед тем, как вернуться под Холм.

Ришо не ответил — только насмешливо фыркнул. Затем Альен услышал фразу на языке боуги; говорила женщина. Любопытно: как выглядят женщины этого народца?…

Альен закрыл глаза и сосредоточился.

Укрой меня, — пожелал он, обратившись к древним силам внутри себя, и Хаос с готовностью потянулся навстречу. Воздух задрожал, пропуская тёплую упругую пелену. Так просто… Для всех в зале и в коридорах Храма Альена теперь не существует. Разве что тауриллиан, драконы и духи могли бы заметить его — но никак не малыши-боуги, несмотря на всё их хитроумие.

Беседа внутри продолжалась: боуги, играючи переходя с одного наречия на другое, обсуждали Тааль-Шийи. Их было трое, и все рьяно невзлюбили её: думали, что она пришла помешать воцарению тауриллиан, при котором для всего живого настанет благостная пора, а магии наконец-то достанется подобающее ей место по обе стороны океана…