Сергей Плотников - Герой [СИ]

Я стянул зубами первый, самый вкусный кусок, обжёгся и привычно, не задумываясь, залечил повреждения. Свежий воздух, наполовину канувшее за горизонт солнце, привычная стояночная возня. Полное ощущение, что я уже минимум месяц еду на юг и буду в пути ещё столько же. Ставшие привычными мелкие неудобства, дни, проводимые над бумагами и созерцанием видов за окном. Вечера, наполненные тренировками и экспериментами с магией… Как же в жизни всё быстро меняется — и как мы ещё быстрее привыкаем к этому.

Светило совсем покраснело, свет его больше не слепил глаза. На фоне огромного, искажённого преломлением лучей сквозь толщу атмосферы диска я вдруг увидел, что горизонт не ровный. Горы. Правы те, кто говорят, что мир — тесен. Здешний — так уж точно. Всего лишь двенадцать дней со средней скоростью двадцать километров в час.

Пялиться в окно едущей по сельской дороге кареты неимоверно скучно. Даже в поезде пастораль за стеклом уже через пару часов приедается, а на скорости в четыре раза медленнее — и сами можете представить. Единственное разнообразие вносят другие участники движения — вот уж чего-чего, а этого добра на южном тракте было более чем достаточно. Осень, урожай как раз сняли, всё такое… Но и в крестьянских телегах, купеческих караванах и свитах благородных вскоре начинаешь примечать известную схожесть. В итоге, интерес будили только по-настоящему уникальные объекты, вроде моста через очень широкую реку или там какого-нибудь особо вычурного замка, конкретно так наживающегося на соседстве караванного маршрута герцога.

К слову сказать, таможни или нечто, призванное их изображать, попадались нечасто и цеплялись там в основном ко всё тем же безответным пейзанам. Основной же трафик проходил без задержек и помех — определённо, главные выгодоприобретатели, вроде Торговой Гильдии, приложили руку. Ну и да: зачем силой вытрясать деньги, если караванщики их сами и добровольно отдадут, остановившись в удобном трактире с просторным двором, куда можно на ночь загнать телеги? И если в лесистых равнинах севера тёплой осенью в принципе разбить лагерь на обочине в случае чего такой уж большой проблемой не было, то вот в степях такой номер не проходил. Если, конечно, у тебя не было при себе дилижанса, напичканного амулетами до предела и выше, включая те, что добывают воду из воздуха.

Поскольку дилижанс у нас был, оценить дорожный сервис так и не вышло (вот уж о чём не жалею ни капли!): эскорт каждый раз находил укромные места для ночной стоянки. Да и сколько их было, тех ночёвок «в полях»? Двенадцать суток — это только пока ты в пути, кажется, что много… А днями мы двигались вроде и вместе со всеми, но словно были отделены от остальных участников движения прозрачной стеной: скорость хода позволяла оставлять за спиной и попутчиков, и слухи. А те, кого мы догоняли, и сами рады были убраться с пути отряда из двадцати химер и транспортного мастодонта. Пусть даже столкнув собственные телеги на обочины, пропуская нас, чтобы после с руганью вытаскивать их назад — лишь бы только не связываться с такой толпой ушастых.

За время движения по степи у горизонта обозначились едва заметные пики гор… и, в общем-то, больше ничего не изменилось. Утром третьего дня впереди показалась тёмно-зеленая линия — южная граница степи и она же — граница субтропика. Двигаясь от холодов, мы обогнали осень, достигнув ещё более тёплых широт. Именно там, под купами и не думающих желтеть крон, мы попали в первую для меня в этом мире дорожную пробку.

К устью торгового тракта такое впечатление, что со всей степи стягивались отары. Овцы и козы в основном, среди которых словно острова возвышались плотно сбитые верховыми пастухами стада коров. Степь по обе стороны от въезда пятнали многочисленные шатры: для тех, кто не желал заморачиваться дальнейшей судьбой пока ещё живого мяса, работал стихийный рынок. Дальше перегонщики или жадные и упрямые владельцы гнали скот по дороге… и с той же скоростью пополз вперёд наш транспорт. Двенадцать часов черепашьего шага, да ещё и с остановками — благо, наглухо закрытые окна и двери позволили нам отгородиться хотя бы от «чудесного» аромата, витающего над трактом.

Потом супер-карета встала совсем.

— …А я говорю, вы должны нас пропустить, — поверьте, когда разумная химера говорит таким тоном — у обычного человека всякое желание с ней спорить пропадает. Просто потому, что дальше следует неуловимо-быстрый удар, можно даже голой рукой — и как минимум тяжкие телесные… Но в этот раз коса нашла на камень.