Сергей Плотников - Герой [СИ]

Впрочем, кое-какая относительно свежая информация была, и спасибо за это нужно было сказать торговле. Экспортировали сатрапии и попавшие под их контроль королевства не только то, что у них росло и добывалось (а добывалось много чего — горы же), но и длинный список продуктов ремесленной переработки всего этого: ткани, изделия из металлов, украшения и драгоценности, приправы и пряности. Поток товаров был настолько мощным, что тракт, начинающийся от южной заставы Лида, был на всём протяжении вдвое шире, чем любая другая «королевская» дорога.

Товары широким веером расходились по всей ойкумене, складываясь в хороший такой денежный поток. Неудивительно, что назад, в Объединённые доминионы, оптом шли товары, которые более северные их соседи могли позволить себе покупать почти что в розницу. В том числе из республики на юг регулярно отправлялись партии бытовых артефактов, почтовых и ездовых химер и прямо-таки тонны различной алхимии. Более того, богатеи с побережья относительно регулярно разорялись и на спецзаказы — типа химер, собранных специально под контроль и защиту помещений вроде сокровищниц.

Будь у Повелителей Жизни чуть больше заботы о защите своего государства и чуть меньше эгоизма — могли бы не только сделать отличный бизнес на установке амулетных и, так сказать, биологических систем «под ключ», но ещё и обеспечили бы свой стране разведку на самом высоком уровне (угадайте, кто все эти дорогие штуки потребляет?). Увы, имеем то, что имеем: все самые важные расклады мне придётся выяснять самому и на месте…

— Расслабься. Попробуй мысленно охватить всю магию, разлитую по твоему телу, прочувствуй её, — я не поленился вынести из дилижанса раскладные стулья и ради тренировки «проапгрейдить» их подушками. — А теперь попытайся собрать всю доступную Стихию в центре себя. Не думай, где этот центр, просто — собери…

Мы сидели бок-о-бок, держась за руки. Потому мне не пришлось тянуться и вообще двигаться. Я и импровизированные кресла поставил так, чтобы языки пламени вечернего костра и мельтешение фигур на его фоне оказались за спиной и не мешали. А защиту от лишнего шума давал один из амулетов Роны. Жизнь зелёным потоком покинула мою ладонь и немедленно растеклась по пальцам и ладошке ведьмочки, проникая внутрь. На секунду я увидел знакомую картину: магия растекается по тканям руки, образуя едва заметные завихрения… и тут же изумрудное сияние как отрезало. Наташа тяжело вздохнула.

— Не переживай, видишь — уже получается. Ты — молодец! — мягко похвалил я её. — Главное — понять принцип, а дальше лишь вопрос тренировок и самоконтроля.

В этот раз вздох сопровождался упрямо поджатыми губами. Ничего-ничего, даже у меня подобное «простейшее» упражнение получаться стало далеко не сразу. Казалось бы — не заклинание какое, не нужно выделять конкретный тип воздействия и филигранно применять. Вот только магия за много лет становится неотъемлемой частью тела, и сознательно лишить себя её тёплых объятий — всё равно что войти в ледяную воду, не сбившись с шага. Именно войти, а не с размаху прыгнуть как в прорубь. Те ещё ощущения, брр.

— Ладно, на сегодня хватит. Пойдём посмотрим, как успехи у Маши…

От дороги наш транспорт и очередную ночную стоянку отделяла густая роща. А вот в противоположную сторону сколько хватало глаз простиралась бескрайняя по-осеннему жёлтая степь. На востоке небо уже потемнело до густой синевы, а на западе красно-оранжевый шар солнца медленно уходил за горизонт в окружении горящих всеми оттенками розового и бордового перистых облаков. Знакомая по заставе Сим картина, невольно отзывающаяся тревожным беспокойством в груди. И всего шестой день пути подходит к концу. Экватор нашего двенадцатидневного маршрута.

Здоровенный костёр, такой яркий, что пламя рукотворное соперничало с закатом, запалили химеры из эскорта. Кто-то из ушастых забирался, оказывается, довольно далеко на юг, минуя эти места, и потому был в курсе, что дальше дикого леса как такового и нет.

— Тут не то, что бароны — герцоги и короли над каждой рощей трясутся! Воды летом мало, речки местные по жаре пересыхают почти все, а с источников вся какая есть уходит на полив бахчи и хлопчатника, — объяснила мне круглоухая зверодевушка, чаще других сидящая на козлах дилижанса. — Потому за срубленное дерево черни сразу рубят голову целыми семьями, не разбираясь, кто виноват: рощу свести, и вода из ключей и колодцев уйдёт.