Ивлин Хоуп - Дочь богини [СИ]

Она попыталась сбросить проклятое одеяло, но тщетно — живая ткань чувствовала, что человек ещё не здоров и не собиралась ослаблять объятия.

— Не бойся меня, девочка. Я клянусь знаниями, жизнью своей и единственного родного мне существа, что не причиню тебе зла.

Тххурмаас мысленно проклял себя за то, что не стал прибегать к превращениям и сразу показался в своём истинном обличье. Не приемлющий ложь в любом её проявлении, мудрец готов был сейчас согласиться, что иногда она оправдана. Во всяком случае, в глазах у гостьи царил такой ужас, что надеяться на разумную беседу с ней явно не стоило.

— Кто ты?! Как ты говоришь со мной?? — Тария кричала, бешено барахтаясь в одеяле. Внезапно она затихла и спокойно, как то обречённо спросила. — Или я сошла с ума?

А он-то полагал, что напугал её своей внешностью. Тххурмаас был готов дать самому себе подзатыльника. Ну что стоило объяснить всё сразу?

— Ты слышишь мой голос у себя в голове. Мы, Ихэро, или Иные, как нас прозвали твои соплеменники, можем общаться с себе подобными только так. Чтобы мне ответить, ты можешь просто говорить вслух — я тебя не услышу, но смогу уловить твою мысль. Ты могла бы пообщаться со мной и чистой мыслью, но твой разум пока не настолько дисциплинирован.

— То есть, я всё-таки у Иных… — она странно съежилась под одеялом, пытаясь защититься хоть так. Страху роев перед Иными было не так уж много лет, но они впитывали его ещё с детства. — Что ты со мной сделаешь?

— Расскажу сказку. — Тххурмаас задумался и честно добавил:- Страшную сказку.

«Изначально Универсум был пуст. Пуст и полон одновременно, словно кувшин с молоком, если счесть молоком некую субстанцию, больше всего напоминающую густой кисель. Так длилось до тех пор, пока не родился Абсолют — неосознанное творящее начало Универсума. Никто не знает, было ли его рождение инициировано какой-то более разумной и могучей силой, или же в какой-то момент концентрация силы в Универсуме достигла своего пика, но Абсолют родился и начал преобразовывать материю, лепя из неё звёзды и окружающие их планеты. Нет смысла утверждать, что это сверхсущество было наделено своеобразной фантазией, но тяга к разнообразию ему точно не была чужда. Чем ещё объяснить огромное количество миров и звёзд, абсолютно не похожих один на другой? Наконец, творение было завершено, Универсум оказался заполнен вместилищами для самых причудливых форм жизни, и вот тут-то произошло самое удивительное. Абсолют распался на мириады сознаний, оказавшихся намертво связанными с мирами, сотворёнными их «родителем». Сохранившие в себе часть стремления творить, но обладающие сознанием и фантазией, они радовались жизни, создавая причудливые, прекрасные и отвратительные формы. Ибо никто не мудр от рождения и те, кого принято называть богами, не исключение. Кто-то из них взрослел раньше и, преисполнившись любви к беззащитным свои созданиям, начинал заботиться о отданном ему мире, кто-то покидал своё владение и пускался в странствия… Ала и Лар, волею судьбы оказавшиеся привязаны к одному миру, где из богов были только они, довольно скоро поняли, что им интереснее всего создать какое-нибудь разумное существо и понаблюдать за его развитием. Так появились рои — высокая раса, имевшая голову, две руки и две ноги, красную кровь и нуждавшаяся в воздухе для поддержания жизни. Боги отдали своим творениям свойственное им самим стремление познавать новое и идти вперёд, Лар поделился стремлением к свободе, считавшейся им самым важным даром, а Ала наделила ответственностью и стремлением быть не в одиночестве. И божественная пара начала наблюдать за своими созданиями. О, как они были интересны! Вскоре даже Лар, до крайности разозлённый тем, что он привязан к одному миру, да ещё и играет роль бога смерти, смирился со своей участью. Ему же принадлежала идея обзавестись материальными телами и попробовать повторить процесс размножения, к которому питали такую привязанность рои. Так впервые Божественные брат и сестра стали ещё и любовниками.

А в положенное время, приняв снова облик ройки, Ала родила. И было их дитя горем для родителей. Боги, даже самые эгоистичные из них, всё же обладают определённой этикой, не дающей им творить самые чёрные поступки без нужды. Их жестокость — жестокость северной зимы, а гнев — гнев палящего солнца пустыни. Но они всё же справедливы. По-своему, иной раз так, что смертные предпочли бы не иметь никакого суда, чем такой, но справедливы. И у них есть цель. Рождённый же Алой, не бог и не смертный, был хаотичен и непредсказуем. Жестокое дитя, дёргающее кошку за хвост без нужды или отрывающее жукам лапки и поджаривающее их на костерке. Дети смертных имеют обыкновение взрослеть и Ала и Лар надеялись, что их дитя тоже рано или поздно повзрослеет, обретёт способность сопереживать или хотя бы действовать осознанно. Но шли годы, а ничего не менялось. Ала горевала, но ни ей, ни отцу ущербного бога не приходило в голову, что же можно сделать. И они решились отправиться в путешествие по другим мирам, в поисках совета других бессмертных. Дитя пришлось оставить в Аларе, надеясь, что он ничего не натворит. Но они вернулись слишком поздно…