Гэв Торп - Время Легенд - История Раскола

— У Азуриана нет любви ко мне, — рыдал он. — Он не заботится о нас. Он не может защитить нас от зла, которое целиком поглотит нас, если мы не будем бороться. Я не могу быть Защитником, ничто меня не защитит. Мы потеряны, разбиты.

Внезапно Аэнарион остановился. Его глаза сощурились, и он наклонил голову в сторону, как будто слыша далекий голос. Его голос стал диким рычанием.

— Мне остается только один курс, который может ослабить эту боль. Я разрушу каждое создание Хаоса. Я уничтожу каждого демона, убью каждого смертного, который ползет и скользит под пристальным взглядом Богов Хаоса. Я стану Смертью; я стану Разрушителем. Боги отказали нам в мире, и таким образом я дам им войну, которая закончит все войны, или увижу сам мир уничтоженным.

Каледор выступил из сгрудившейся толпы, успокаивающе протянув одну руку:

— Будьте осторожны, мой лорд, мой друг. Суровые присяги не скоро забываются.

Аэнарион набросился на волшебника и схватил его за плечи, заглядывая глубоко в глаза Каледора огненными шарами:

— Скажите мне, другу: каково то, что вы видите?

Каледор не мог вырваться из жесткой хватки Аэнариона и не мог уклониться от этого неестественного пристального взгляда. Маг-лорд, дрожа, непроизвольно вздохнул, и его глаза превратились в золото, отражая огонь от взгляда его короля. Эти двое были связаны вместе: король, темный и опасный, с тлеющими глазами и темными волосами; Каледор, как лунный свет, с белыми волосами и бледной кожей. Голос Укротителя Драконов стал отдаленным шепотом, губы едва двигались, когда он говорил:

Каледор издал громкое шипение и вырвался из хватки Аэнариона. Он рухнул, как пустая одежда, безжизненно растянувшись на полу. Эльфийские лорды рванулись вперед, чтобы помочь упавшему магу, но Король-Феникс не удостоил своего друга взглядом. Выражение обреченности скользнуло по его лицу, когда они объявили, что Каледор все еще жив. Аэнарион кинулся к входу в шатер, разбрасывая эльфов перед собой. Он стоял снаружи на охваченном морозом камне и указывал на звезды Севера:

— Вон там находится Оскверненный остров, где стоит темный алтарь кровавого Кхаина! Там я найду его подарок, погруженный в ту черную святыню; Убийцу богов, Сеятеля вдов, Гибель Миров. Ни оружие, сделанное смертными руками, ни самыми великими жрецами Ваула, трудившимися в течение тысячи лет, не может утолить мою месть. Тогда я подхвачу клинок, сделанный самим Ваулом для самого Кроваворукого, и с ним я разобью демонов.

Все были слишком поражены ужасом, чтобы возражать Аэнариону, кроме Эолорана Анара, который когда-то создал штандарт, теперь лежащий в лохмотьях, отважившегося положить ладонь на руку Короля-Феникса.

— Разве вы не слышали слов Каледора? Ни один смертный не может владеть Мечом Кхаина. Это не подарок, но проклятие, посланное, чтобы соблазнить нас на путь ненависти и войны. Нет мира, способного выдержать такую вещь. Вы обречете не только себя, но и все будущие поколения. Не спешите, мой король, умоляю вас! Умерьте свой гнев с мудрым суждением, которое вы выказали прежде. Не лишайте нас будущего в мгновение гнева!

Аэнарион не слушал и отбросил захват Эолорана, опрокинув друга на твердый пол.

— И вы не слышите мои слова! Не может быть никакого будущего, пока демоны бродят свободно. Вы советуете раскол. Мир должен быть завоеван в войне, и если мир есть выигрыш, то война должна вестись теми, кто хочет бороться. Я — ваш король, не тиран, и я освобождаю вас всех от таких присяг, поскольку вы поклялись мне. Когда я вернусь, я все еще останусь вашим королем, и хотите ли вы последовать за мной или вашим собственным путем, я оставляю на вашей совести.