Гэв Торп: Время Легенд: История Раскола

В центре ущелья, окруженного горами трупов демонов, которые пузырились и шипели, рассеиваясь в туман, стоял гордый Аэнарион. Эолоран подошел к нему, неся белый стяг. Он вручил штандарт своему лорду, воздевшему его высоко вверх, чтобы подать сигнал о победе. Праздничные песни заполнили низ долины, ясные голоса эльфов выдавали радость и облегчение в их сердцах.

Той ночью Аэнарион встал лагерем на склоне горы, недалеко от вьющейся тропы, которая привела к пещере, освещенной красноватым светом, где находилась Наковальня Ваула. Прошло счастье победы, и в лагере было тихо, поскольку эльфы помнили, что многие одержали триумф над демонами, но всё же противник не был побежден. В тишине ночи звучал звон молотков и перезвон металла, поскольку жрецы Бога-кузнеца продолжали свою работу; своевременное напоминание всем, что война не закончилась.

Эолоран и Каледор посетили своего Короля-Феникса в его белом шатре. Все еще одетый в золотые доспехи, Аэнарион сидел на простом троне темного дерева, его плащ был небрежно откинут за спину. Верховный лорд Азуриана улыбнулся, когда они вошли, но Укротитель Драконов не разделял удовольствие Аэнариона.

— Сегодня ни один не пал, и я благодарен за это, — сказал Каледор. — Все же так возможно не всегда. Мощь благословения Азуриана хранит тебя, Аэнарион, но она не делает наших людей неуязвимыми. Наш противник бесчислен, и они действительно вечны. Я смотрю на этот опустошенный мир и вижу, что Ултуан — не только остров в море, но остров света во тьме. Наши противники не могут быть побеждены мечом или копьем.

Аэнарион утомленно вздохнул.

— Ты снова говоришь о своем плане избавления мира магии, — сказал Король-Феникс. — Сколько раз я должен говорить, что безумно покончить с той властью, которая дает нам больше силы для борьбы?

— Несмотря на то что бури магии, которые охватывают наше королевство, можно использоваться к нашей выгоде, без них демоны не могут существовать. Ты видел сегодня, что может сделать мой вихрь, если произойдет в большем масштабе. Без подтвержденных свойств этого магического ветра демоны бы не рисковали здесь численностью. Нужна только небольшая подготовка, некоторое количество естественных магнитов, точно расположенных вокруг острова, чтобы подготовить Ултуан для колдовства.

Король-Феникс не сказал ничего, что они вдвоем провели много лет, обсуждая подробности плана Каледора. Это был Эолоран, который нарушил тишину.

— Риск слишком велик, Каледор. Если ты неправ, твой план оставит нас беззащитными. Только прикосновением магии эти появления могут быть разрушены. Без магии наши мечи будут бесполезны, наши копья и стрелы — оружием не больше, чем ветви дерева.

— Мы не сможем победить, — спорил Укротитель Драконов. — Сто оборотов мира мы боролись, и ни на шаг ближе к победе сейчас, чем в тот первый день. Вместо каждого поверженного нами демона на его месте возникает другой. Вы стоите в заводи, наполняющейся так быстро, насколько возможно, в то время как должны задержать весну, которая подкармливает ее.

Аэнарион ничего не сказал, но его взгляд стал беспокойным, брови нахмурились в размышлении. Эолоран обратился к своему королю, разрушая сомнения Аэнариона:

— Какие проблемы так тяжко лежат на ваших плечах, мой лорд?

— Я обеспокоен легкостью нашей победы в этот день. Наши враги не только велики числом, среди толпы есть демоны, которые могут соперничать с лучшими из нас. Но где были сегодня великие демоны? Только мякину и фураж послали против нас. Мне это неприятно.

Каледор мгновение обдумывал это, поглаживая нижнюю губу тонким пальцем.

— Вы думаете, что, возможно, самые великие воины демонов в другом месте?

— Возможно, — ответил Король-Феникс.

Эолоран бросил обеспокоенный взгляд на двух соратников.

— Если это нападение было диверсией, мы попали в ловушку, — сказал лорд из Анарса. — Если бы Наковальня Ваула не была объектом устремлений наших противников, то где реальное место удара?

Аэнарион зарычал и стиснул руки на коленях.

— Я не знаю, чего наши враги стремятся достигнуть; это меня раздражает.

Ночь была ужасно холодной. Мороз покрывал коркой черные скалы склона горы, блеск звезд отражался вверху в ясных небесах. На склонах драконы грелись в бледном лунном свете, протягивая крылья, тела двигались на холодном воздухе. Ветер вздыхал среди камней, разрушенных судорожным дыханием животных.

Индраугнир поднял свою посеребренную голову, выдохнув пламя. Другие драконы ответили на движение, вырвавшее их из дремоты, царапаньем когтей и резкими выдохами, затуманивающими воздух. Все повернули глаза на север, где сквозь звездное небо мелькнул темный силуэт. Она успела приблизиться, превратившись в силуэт большого орла, с молодым эльфом, плотно прижавшимся к его спине. Орел покружился, провожаемый хищными взглядами драконов, и приземлился, взмахивая крыльями. Темные волосы наездника развевались сзади как завеса, обрамляя его узкое лицо, глаза крепко зажмурились от холода.