Александр Ледащёв - На единорогах не пашут [СИ]

Далеко-далеко, в золотящемся дожде заходящего Солнца, в черной тени под огромными елями, стояла, подняв к небу тонкие, жесткие руки Ягая. Облако волос ее, не скованное нынче даже обручем вольно вилось вокруг ее стана, рвалось с плеч в небо — ветер лютовал этим вечером у границы Кромки, обнаженное тело стражницы чисто и четко белело на фоне синих еловых лап. «Где ты, Дорога? Что ты, Дорога? Покажись, отзовись, откликнись!» Она нашла герцога, хищная улыбка раздвинула ее губы и пропала. И снова мелькнула. Да, она была права. Она не ошиблась в Дороге.

Радмарт шагнул было вперед и замер — вокруг фиолетового силуэта Дороги внезапно потек зеленоватый свет. Он, казалось, сочился из колец его брони, от железных пластин сапог, от совоголового шлема, от лица — мертво-спокойного сейчас. Дорога был окружен зеленоватым облаком уже с ног до головы — оно коконом окутало его. Ошибиться Радмарт не мог. Недаром он был Старшим. «Дини Ши!» — в ярости рыкнул он.

— Да, — хохотнул фомор. — Именно. Твой повелитель, Радмарт, надеялся на то, что кровь его ослабла, хех. Поэтому вы здесь. Хотя так и так вы были бы здесь — все вы. Ибо ты раб, — и в этих словах отчего-то не послышалось оскорбления. А скорее, тоска охватила Радмарта, свирепого оборотня Северных Топей. Он мягко прыгнул вперед, как только Великая Сова топнула и произнесла: «Начинайте». Схватив секиру правой рукой за конец древка, Радмарт послал ее по кругу, целясь в голову герцогу Вейа, который спокойно шагнул внутрь этого полукруга стали и дерева. Лишь присел слегка — и на обратном движении секира смахнула с него шлем. Ответный выпад Дороги, метнувшегося вперед-вбок, Радмарт уклоняется, отчаянно изгибая корпус — кажется, ушел, нет. «Крыло полуночи» жадно лижет обнаженную руку оборотня. Кровь неуверенно выглянула из лаза расступившейся плоти, осмотрелась в вечернем свете — и, счастливо булькнув, побежала, потекла, хлынула, заливая бок нежитя. «Раз!» — крикнул Сила. Оборотни Радмарта молча, свирепо смотрели на поединок их вожака и Дини Ши, проснувшегося, наконец, в последнем носителе Древней Крови. Удары Радмарта легли градом, весенней россыпью — но Дорога ушел из-под него, упал на бок и прокатился по земле — секира Радмарта клевала землю, как голодный дятел долбит лесину, но не догнала герцога, тот откатился и вскочил на ноги, в длинном выпаде достав концом меча живот Радмарта. Кольчуга оборотня лопнула, меч Дороги метнулся назад — казалось, ему не к спеху, этому быстрому герцогу. Этому хищно поющему мечу. Радмарт отчего-то замешкался — в этот миг, единственный за весь поединок, он мог достать голову герцога. Мог. Но не стал. Перед его глазами отчего-то вынырнула оборотниха, которую Дорога пощадил в лесу. Неуместное воспоминание привело Радмарта в ярость. Дорога больше не подставится! А она даже не была ему родней. «А кровь?» — спросил кто-то в голове вожака. Ответить было нечего. Он отплатил Дороге жизнью за жизнь. И все. Больше он этого не сделает. «Два!» — крикнул Сила. Секира крушила небо над Дорогой, осенний вечер выл от боли, от тяжких ран, которые нанес ему разъяренный оборотень. Словно сжалившись над ним, мучимым вечером, Дорога быстро шагнул вперед, рукой схватил опускавшуюся секиру за древко и по рукоять, по эфес, вогнал меч в живот оборотню. Снизу вверх — и отступил назад, отпустив рукоять «Крыла полуночи». Радмарт постоял миг и мягко упал на спину, которая проросла стальным побегом. Но он был еще жив, глаза его горели голодом и яростью — он послал секиру над землей, в одном, последнем порыве — подсечь ноги Вейа и уронить его наземь — ближе к рукам и клыкам. Дорога перепрыгнул секиру и ногой выбил его из руки оборотня.

— Ну, вот и все, Радмарт, — сказал я. Оборотень, чьи губы пузырились кровью, устало посмотрел на меня. Ярость ушла из его глаз. Тоска. Тоска и боль. Я снова видел его четко, законченно. Красное пламя отступило и угасло. Передо мной на траве лежал издыхающий оборотень.

— Отпусти… Отпусти… на Север… моих воинов… Дорога… Пусть они уйдут… Я же не убил тебя…

— Странная связь, — спокойно сказал я. Оборотень умирал, а я отчего-то должен был слушать его. Просто слушать. Напоследок.

— Я же пощадил тебя, Вейа! — оборотень собрал остатки сил.

— Ты пощадил меня, отдавая долг щенной оборотнихе, волколак. Мы квиты. Жизнь за жизнь. Я тебе ничего не должен. Но разве ты пожалел моих людей? Разве твои ратники пожалели Фира Даррига? Твои волки лягут здесь все, до единого. На Север дойдут лишь слухи о суровом майорате. Они станут опытом и знанием. Умирай, Радмарт. Ты ничего не можешь больше сделать. Я не скажу «Умирай спокойно».