Мэри Пирсон - Морриган

Утро выдалось долгое, и с каждым часом меня всё сильнее снедала тревога. Я рано расправилась со своей работой — прополола огород, починила обветшалые корзины, нарвала свежего тростника для пола — но, когда я сказала, что хочу пособирать еду за пределами лагеря, Ама нашла мне новые занятия.

Близился полдень. Я с растущим беспокойством ловила взгляды, которые Ама бросала вдаль, и в конце концов схватилась за мешок.

Заметив, она сказала:

— Возьми с собой Мику и Брину.

— Нет, Ама, — простонала я. — Хватит и того, что я проработала с ними всё утро. Все уши прожужжали своей болтовнёй. Хочу немного мира и покоя. Можно хотя бы еду пособирать в одиночку?

Она обеспокоенно поморщилась, и я замолкла, разглядывая линии на её лбу.

— Что такое? — Я подошла к ней и, стиснув её ладони, спросила. — Что тебя тревожит?

Ама отвела с лица прядь седых волос.

— Недавно на лагерь чуть севернее нашего напали стервятники. Пета сегодня на заре отправилась на равнину за солью и заметила племя. Они перебирались на юг.

Я моргнула, с трудом веря её словам.

— Точно?

Ама кивнула.

— Те люди сказали Пете, что одного из грабителей звали Джафир. Не тот ли это стервятник, с которым ты повстречалась много лет назад?

Я покачала головой, силясь найти ответ. Её новость не укладывалась в уме. Нет, только не Джафир.

— Он был всего лишь мальчишкой. Я не… не помню его имени. Прошло много времени.

Воздуха не хватало. Мысли разбегались, я не могла сосредоточиться. Стервятники?

Джафир участвовал в нападении на лагерь???

Нет.

Не верю!

Я решительно отбросила сомнения и заставила себя дышать ровнее.

— Нам ничего не грозит, Ама. Наш лагерь в очень укромном месте. Никто не знает, что мы здесь, да и три дня к северу — долгий путь.

— Пешком, да, но не забывай: у стервятников есть быстроногие скакуны.

Я снова принялась её успокаивать, напоминая, что за всё время в этой долине мы ни разу не видели чужаков. Пообещала быть осторожной, но сказала, что враги в нескольких милях от дома, ещё не повод бежать в страхе. Дом… Слово показалось вдруг удивительно хрупким не отпуская.

Ама неохотно меня разрешила уйти. Торопливо миновав тропинку в ущелье, я пересекла луг и поднялась по ступеням к тёмной зале внутри руин. Джафира не было. Сначала я нервно расхаживала в ожидании, потом подмела пол и сложила стопками книги, старясь хоть чем-то занять руки и мысли.

Как вышло, что в том племени кто-то услышал имя Джафира? Он проводил всё время со мной. Разве что… три дня его не было.

И как он прижал меня к себе, когда наконец появился… объятие было странным, другим. Но нет, я Джафира знаю. Знаю его сердце. Он бы не стал…

Я обернулась на звук шагов.

Джафир стоял в дверях. Высокий. Грудь голая, как и почти всё лето. На плечи ниспадает буйная грива волос. Руки сильные и мускулистые. У бедра — нож. Для меня он просто мужчина, но Ама и остальное племя воспримет его иначе. Как стервятника. Опасность. Врага.

— Что такое? — бросился он ко мне и взял за руки, будто раненную.

— Был налёт. На племя с севера напали.

Я увидела все ответы по его глазам и высвободилась. К горлу подступали рыдания.

— Боже, Джафир!

Я отшатнулась. Перед глазами плыло. Мечтая оказаться где угодно, только не здесь, я на ослабевших ногах побрела в тёмную глубину руин.

— Позволь объяснить! — Он бросился за мной и схватил за руку.

— Объяснить что?! — Вырвавшись, я повернулась к нему: — Что тебе досталось, Джафир? Хлеб? Ягнёнок? Что чужое ты забрал?

Он долгим взглядом посмотрел на меня. На шее пульсировала вена. Грудь вздымалась от глубоких, размеренных вдохов.

— У меня не было выбора, Морриган. Пришлось ехать с кланом. Вот откуда у меня всё это. — Он показал на своё лицо в синяках. — Отец потребовал, чтобы я отправился с ним. Мы ждали прибытия наших северных родичей…

— Значит, их пустые желудки важнее людей из того племени?

— Нет. Дело не в этом. Всё от отчаяния. Просто…

— Всё от лени! От жадности! От…

— Наш клан поступил неправильно, Морриган. Я знаю. Клянусь, после того дня я пообещал себе больше никогда не ходить в набеги и не стану. Мне самому тошно, но… — Джафир покачал головой и отвернулся, словно прячась от моего взгляда.

Выглядел он так, будто ему действительно тошно. Я за руку повернула его к себе.

— Но что? Что, Джафир?!

— Но я многое понял! — выпалил он, перестав извиняться. — Когда увидел, как едят дети, когда услышал плач одной из матерей, я понял их страх. Мы вымираем, Морриган. Вымираем точно так же, как вы! Не все из нас бьют своих детей. Порой ради них мы отдаём свою жизнь… и даже творим неслыханное.