Яцек Пекара - Прикосновение зла

– Что вам? – Рявкнул кузен Оттона, подняв на нас взгляд.

Это был худой человек, с острыми птичьими чертами лица и волосами цвета гнилой соломы. Его серое усталое лицо заросло пучками светлой щетины. Ну что ж, как видно, цирюльника бургомистр к нему уже не вызывал. Как только он произнёс эти, являющиеся далеко не лучшим приветствием, слова, он вдруг засипел, будто кто-то перерезал ему горло, а затем хрипло закашлялся. Потом он глубоко втянул воздух в лёгкие и некоторое время смотрел на нас выпученными глазами, пока, наконец, не сплюнул на пол комок густой слизи. В завершение он болезненно вздохнул.

– Меня зовут Мордимер Маддердин, и я имею честь быть инквизитором, направленным в Виттлих для расследования вашего дела, – сказал я официальным тоном, когда представление, которое он нам устроил, подошло к концу.

– Инквизитор? – Роберт внимательно посмотрел на меня. – Вот как...

Бургомистра явно поразила эта чрезвычайно тёплая реакция узника. Меня нет, поскольку я был уверен, что он понял, что я прислан Оттоном.

– Оставьте нас, будьте любезны, – попросил я Бромберга.

Тот, забеспокоившись, несколько раз быстро погладил свою бороду.

– Но как же так... как же...

– Тайна инквизиторского расследования, – объяснил я, глядя прямо на него, и он отвёл взгляд.

– Ну да, ну да, но мне придётся запереть вас, уж простите...

– Да запирайте на здоровье, – согласился я. – И проследите также, чтобы ни один из ваших обломов не прикладывал ухо к двери, ибо, как вы уже, наверное, поняли, опасно знать тайны инквизиторов.

– Да-да, конечно. – Бургомистр, пятясь, удалился, а мы молча подождали, пока не услышали скрежет ключа в замке.

– Вы от Оттона, так? – Прошептал заключённый. Я кивнул и уселся на табурет. – Он хороший друг. – Он уныло улыбнулся. – Я думал, он будет жаждать моей смерти, а он, вы посмотрите, хочет спасти...

– Зачем ему хотеть вашей смерти?

– Он был влюблён в Эсми. Давным-давно, но...

– Он говорил мне об этом. Он также сказал, что не верит, что вы могли по собственной воле навредить своей жене.

– Думаете, я был одержим? Что демон моими руками убил мою возлюбленную? – Он покачал головой. – Нет, инквизитор, это я. Только я.

– А вы считаете, что если бы в вас вселился демон, вы бы об этом знали?

Он поднялся на постели и опустил ноги на пол.

– А я мог бы не знать?

– Воля Врага проявляется множеством разных способов, – ответил я. – Кто знает? Расскажите мне, что случилось?

– Что тут рассказывать. – Он пожал плечами. – Я виновен, и пусть поглотит меня ад, – добавил он с яростью в голосе. – Я заслужил всё, что мне грозит. И даже больше.

– Это не будет легко, – сказал я. – Я не знаю, что именно они для вас готовят, но если они наймут хорошего палача, вы будете умирать несколько часов. Разве вы не хотели бы сперва убедиться, что вина за это несчастье лежит исключительно на вас? Что вы не были всего лишь марионеткой в руках сил, которым не могли противостоять?

Он долго молчал, судя по всему, переваривая мои слова.

– Никто в меня не вселялся. Это я её убил, – твёрдо сказал он наконец. – Не было ни демона, ни злых чар. Только моя проклятая злость, покарай меня Господь.

– Странно, что вы мне тут рассказываете, учитывая, что Оттон утверждал, что вы человек спокойный и рассудительный.

Он пожал плечами.

– Я тоже так о себе думал, но кто знает, что на самом деле таится в человеческом сердце? Какое зло там скрывается и какой путь оно найдёт, чтобы вырваться наружу?

Это я должен был возглашать подобные сентенции, если бы хотел прижать Роберта. А здесь, вы поглядите, обвиняемый отнимал хлеб у обвинителя...

– Господин Пляйс, я сейчас кое о чём вас попрошу, а вы, будьте любезны, выполните эту просьбу. – Я не дождался ответа и продолжил. – Так вот: попробуйте взглянуть на события со стороны, оцените их как свидетель, а не как участник. Представьте, что вы – ваш сосед. Если бы вы смотрели со стороны на Роберта Пляйса и его жену Эсмеральду, вы бы предположили, что это несчастный брак? Вы бы заподозрили, что когда-нибудь в этом доме произойдёт трагедия?

– Убийство, – поправил он меня с хмурым лицом.

– Отвечайте на вопрос!

– Нет, – неохотно признал он. – Никогда бы ничего подобного не заподозрил.

– А теперь подумайте: если вы сами не поверили бы в такую драму, то почему вы убеждаете меня в неё поверить?

Он поднял на меня взгляд.

– Вы знаете, – сказал он по размышлении. – Вы как-то так повернули дело, что я сам теперь не знаю, что и думать. Пусть будет по-вашему. Я расскажу обо всём, чтобы вы поняли, что в этом нет ничьей вины, кроме моей. И не чья-то другая рука, но лишь моя, убила мою любимую Эсми.