Ер Му - Освободите эту Ведьму 2

— У них вышло не сильно лучше, чем у солдат других армий. Только подумай об этом, обычно они лезли прямо на передовую, как сумасшедшие фанатики. Впрочем, если бы Судьи не атаковали, то другие четыре армии даже и не двинулись бы в бой, — грустно заявил Рене. — Рыцари должны быть совсем не такими. Они вечно говорят о чести, но как только им выпадает участь биться с демоническими тварями, то сразу же бегут назад, словно маленькие девочки.

— Ты имеешь в виду тех рыцарей, один из которых стоит прямо передо мной? — ухмыльнулся Петров, решив, что слишком много внимания уделяет этой новости. Даже если Церковь и собирается начать войну против севера, то здесь, в крепости Длинной Песни, ей точно делать нечего. Пусть лучше новый король об этом всём раздумывает.

— К несчастью, пока никто не принял у меня присягу… Ну или у них просто нет таких полномочий, чтобы посвящать меня в рыцари, — Рене замолчал, взглянув на дверь. — О, вон пришла семья Вульф. Пойду поприветствую и сразу же вернусь.

— Иди и не возвращайся.

— О, кстати, — Рене притормозил и оглянулся. — Ты заметил носовой платочек, который тебе передали с приглашением?

— Это ты его туда засунул? — поинтересовался Петров.

— Ой, если бы это доверили мне, то ты бы получил двухдневный нестираный носок, — поднял палец Рене. — Это было личное решение моей младшей сестры. Несмотря на то, что разница в возрасте у вас о-го-го, если твои намерения серьёзны, то лучше не тормози, друг мой. В конце концов, тебе-то уже двадцать два!

Петров смерил друга ехидным взглядом, но тот лишь невинно засвистел, развернулся и удалился под тихий хохот.

Взяв у официанта бокал с вином, Петров в одиночку отправился в пустой угол, и принялся молча разглядывать оживлённую толпу. Он заметил, что Аурелия всё ещё общалась со своими друзьями. Но тут вдруг она кинула заинтересованный взгляд в сторону Петрова, и их взгляды на короткое мгновение встретились, и сразу же после этого Аурелия поспешно отвела взгляд в другую сторону. Теперь её выдавал лишь лёгкий румянец на щеках.

В ответ Петров лишь слегка улыбнулся — он считал Аурелию всего лишь маленьким ребёнком.

Вдруг в другой стороне зала развязалось оживлённое и громкое обсуждение, привлёкшее внимание всех гостей.

— Что?! Он посмел это сказать?!

— Да. А Корнелиус, чёртов трус, в ответ даже пикнуть не посмел, и просто примчался назад, поджав хвост! — заявил чей-то громкий мужской голос. — Он позор всей крепости Длинной Песни!

Петров узнал говорившего. Если он помнил правильно, то его звали Саймон Эллиот, он был представителем семьи Вульф и женился на очень красивой женщине. Петров однажды видел его жену — настоящая красавица!

— Кажется, ты знаешь, как можно решить проблему, — съехидничал кто-то.

— Ну, в одиночку я, может быть, и не справлюсь, но если вы привлечёте внимание Герцога к этому идиоту… Думаю, Роланд Уимблдон потом больше так нагло действовать не будет.

Услышав знакомое имя, Петров окончательно заинтересовался, и принялся вслушиваться в разговор намного внимательнее.

— Что случилось? — поинтересовался Петров, подойдя поближе к говорящим.

— Сэр Халл, они разговаривают про лорда Пограничного города, — ответил кто-то, кто увидел на груди Петрова стебель жимолости. — Он конфисковал все принадлежащие нашим людям дома!

— Можешь называть меня Петров. Расскажи вкратце, что там случилось? — приказал Петров.

— Позвольте объяснить, мистер Петров, — его услышал Саймон и теперь, улыбаясь, приближался сквозь толпу. — Вот как-то так. Мы служим Герцогу, готовые отдать за него жизнь, поэтому я жил в Пограничном городе и заведовал шахтами. Каждую зиму мы забирали с собой простолюдинов из Пограничного города сюда, в крепость Длинной Песни, которую мы можем удержать во время нападения демонических тварей. Но в этом году один мой коллега, Корнелиус Флетчер, отправился в Пограничный город сразу после окончания Демонических Месяцев. Тамошний лорд сказал ему, что дом Корнелиуса был уничтожен горожанами, и что компенсации никакой выплачено не будет!

— Если ты не скажешь, что это был не твой дом, брошу тебя в тюрьму за дезертирство, и там ты будешь ждать, пока тебя повесят! — глумливо произнёс Саймон, подражая тону Четвёртого Принца. — Сэр, вы должны понять, что то, что Принц назвал «дезертирством», мы предпринимаем уже больше сотни лет!

Петров не мог удержаться, и представил себе юного Принца. Другие люди говорили, что Четвёртый Принц невыносим, но основываясь на опыте двух личных встреч, Петров мог точно сказать, что слабым противником Роланд Уимблдон не был. Его метод наказания за дезертирство устроил большой переполох. Впрочем, вторая сторона конфликта не пыталась как-то объяснить своих действий, она прикрывалась традициями. А Принц был не тем человеком, которого можно было убедить просто традицией.