Елена Малиновская - Огонь без дыма

Спустя несколько секунд я уже стояла напротив Томаса. Тегрей по-прежнему держал меня за руку, и, если честно, это успокаивало меня. От герцога теплой волной исходила уверенность в собственных силах, которой, увы, так не хватало мне.

Томас медленно взглянул на меня. В глубине его зрачков глухо заворочалось раздражение.

— Полагаю, я должна вернуть тебе кольцо, — несмело проговорила я, осознав, что первым он все равно не начнет разговор. — Раз уж ты решил разорвать помолвку.

— Оставь себе, — почти не разжимая губ, обронил он. — Аль… — Тегрей на этом месте внушительно кашлянул, и Томас с явной неохотой исправился: — Альберта, кольцо — это награда за спасение моей жизни. Оно принадлежит тебе. — Хмыкнул и добавил чуть слышно: — К тому же я очень сомневаюсь, что когда-нибудь захочу предложить его какой-нибудь девушке. Мне с избытком хватило и одного раза.

Я опустила голову, почувствовав в его словах злой упрек.

— Томас, не перекладывай на Альберту свою вину, — тут же вступился за меня Тегрей. — Это было твое решение, а не ее. — Повысил голос, заметив, как Томас вскинулся, желая что-то возразить: — И довольно на этом!

Хвала небесам, Томас послушался его. И на этом наш недолгий разговор оказался завершен.

Сегодня коридоры дворца были совсем не такими пустынными, как при нашем первом визите. Тегрей шел чуть впереди. Мне волей-неволей приходилось идти рядом с ним, поскольку он и не подумал отпускать моей руки. И то и дело я ловила на себе заинтересованные взгляды придворных, склонявшихся перед герцогом в поклонах.

— Роберт еще не выбрал главного камергера, — вполголоса обронил Тегрей, обращаясь, по всей видимости, к странно молчаливому и задумчивому сегодня Томасу. — Предательство Ринуальдо пребольно ударило по нему. Поэтому, пожалуйста, не стоит упоминать о нем.

Я нахмурилась. Любопытно, а Тегрей рассказал своему брату, что, по всей видимости, у него имеется внучка? И если да, то нашли ли дочь Джессики, а главное, что с ней сделали?

Около уже знакомого кабинета Тегрей остановился. Испытующе посмотрел на Томаса.

— Не переживай, — негромко проговорил тот. — Я слишком уважаю Роберта. Поэтому не собираюсь устраивать сцен в его присутствии.

— Хотелось бы верить, — сказал Тегрей. После чего кивнул слуге в мышиного цвета камзоле — и тот скользнул в кабинет, видимо, с докладом о нашем прибытии.

Почти сразу двери гостеприимно распахнулись перед нами. Я попыталась было выдернуть руку из хватки Тегрея, и тот послушно отпустил меня. Правда, тут же приобнял хозяйским жестом.

Ну Тегрей!

Правда, я ничего не успела ему сказать, потому что он сделал шаг вперед и буквально втащил меня за собой в кабинет.

Наверное, было правильно, что он придерживал меня при этом. Иначе от испуга я вполне могла рвануть куда подальше.

Гардины, как и при первом нашем появлении в этой комнате, были раздвинуты. Но теперь за окнами был не яркий солнечный день, а царила пасмурная хмарь. Поэтому я увидела светловолосого мужчину, сидевшего за столом. Стоило заметить, король был похож на своего брата как две капли воды. Только линия подбородка у него была не так резко очерчена, а на щеках угадывались мягкие приветливые ямочки.

Да уж, готова поспорить, что характер у Роберта не такой властный, как у герцога.

Самый пристальный взгляд не смог бы заметить в облике короля свидетельства недавней тяжелой болезни. Даже на щеках играл легкий румянец.

— Доброе утро, ваше величество, — первым сказал Томас и поклонился.

— Доброе утро, — повторил за ним Тегрей, но ограничился лишь небрежным кивком.

Я, вспомнив про правила этикета, изобразила при этом нечто вроде реверанса. Но стоило мне выпрямиться, как Тегрей вновь привлек меня к себе, не обращая ни малейшего внимания на мое слабое сопротивление. Открыто выказывать свое недовольство я не решилась. Все-таки сам король наблюдал за нами. И в его карих глазах запрыгали веселые искорки, доказывающие, что эта сцена не прошла мимо внимания правителя Альмиона.

— Наконец-то целители позволили мне покинуть постель, — произнес король и встал из-за стола. — Томас, дружище, ты себе не представляешь, как надо мной измывались эту неделю! Честное слово, никогда прежде я не чувствовал себя настолько беспомощным. По-моему, дай этим сатрапам волю — они бы запеленали меня и соску в рот воткнули.

— Ваше величество, вы лишь чудом избежали гибели, — сухо проговорил Томас. — Вполне понятна такая забота о вас.