Михаил Шуклин - Ахани

Куда идет - девушка не знала, лишь чувствовала внутри себя плохо различимый зов, тонкий и скребущий грудь изнутри острыми коготками, словно маленькая крыса.

Скоро ноги завели ее сначала на крутой сужающийся подъем, который закончился небольшой ровной площадкой, прижатой к отвесной скале. Отсюда было отлично видно всю каменную равнину. Здесь же на краю спиной к Анхре сидел Манью.

Нашла меня, девочка? - произнес медведь, не поворачивая головы. Не понятно было вопрос это был или утверждение. Ветер трепал его короткую угольную шерсть, пробивающуюся между черных доспехов.

Это твой мир? - негромко спросила Анхра. - Почему он такой мрачный?

Манью повернул голову к девушке, окинул ее взглядом, словно оценивая стоит ли доверять ей, и снова отвернулся.

Здесь побывал Ахура много веков назад, - глухо ответил он. - И была битва, он хотел уничтожить меня и мой народ, чтобы не отдавать власть над твоей землей. Много моих братьев полегло, а земля обратилась в камень.

Анхра осторожно подошла к громадному медведю и встала рядом на краю обрыва. Ветер играл с черными прядями ее волос.

Мне жаль твоих братьев и твой мир, - чуть подумав, произнесла она. - Но я хочу, чтобы ты оставил меня. Я хочу быть свободной! Не хочу быть твоей рабой!

Ты не раба! - голос Манью стал строг. - И ты получишь свободу, когда Ахура умрет от моей лапы!

Зачем? - воскликнула девушка. - Ты хочешь превратить мою землю в это?

Анхра с гневом махнула рукой, окидывая жестом всю каменную равнину.

Таков закон вселенной! - спокойно ответил медведь. - Ахура хочет нарушить его и не думает о последствиях, власть помутила его разум, обуяла гордыней.

Да что это за закон такой? - в ярости вскричала колдунья. - Кто его создал?

А ты еще не поняла? - Манью повернул голову и строго глянул на девушку.

В этот же момент Анхра открыла глаза. Увидела полог своей родной юрты и обеспокоенное лицо Каршвы на его фоне.

Ты кричала, благородная! - с укоризной сказал он.

Все хорошо, Каршва, - девушка сонно моргала веками. - Это просто дурной сон. Ступай спать.

Да, благородная, - юноша тут же исчез, а Анхра, закрыв глаза, провалилась в черное забытье без видений.

Длинные кудрявые волосы Налы засыпали кусочки льда. Негромко вскрикнув, она отползла от зловещего постамента, помогая себе руками - ноги так и не слушались ее. Огромный дас сел на своем ложе, сжимая каменный меч. Зрачки его были белы и смотрели только на колдуна. По его влажной коже стекали капельки растаявшего льда и на огромных мышцах играли отблески огня.

Пламя факела с жарким потрескиванием трепетало в руках дасьи, освещая небольшой круг вокруг нее. Из ее рта вырывались клубы пара. Взгляд округлившихся от страха глаз она переводила со сгорбленного окровавленного колдуна на ожившего могучего воина ее племени. Между ними замер Ахани.

Арий, мгновенно оглянувшись, вскинул лук и с малого расстояния всадил стрелу в горло чернокожего воина. Тот пошатнулся. И остался сидеть недвижим, не проронив ни капли крови.

Ари! - вскричал тогда колдун, узловатым пальцем указывая на Ахани. Воин послушно встал, со скрипом распрямил застывшие конечности и шагнул к юноше. Взмах тяжелого меча со стоном рассек воздух, заставив парня отпрыгнуть во тьму.

Ари! - снова со злостью зарычал старик-дас, не опуская руки. Глаза его так же были белы, губы и подбородок покрыты запекшейся кровью.

Из темноты с шелестом вылетела арийская белооперенная стрела и воткнулась в правую глазницу воина. Голову даса развернуло от удара, но он устоял на ногах, не издав ни звука. Затем шагнул во тьму вслед за Ахани.

Нала осталась в кругу трепещущего света наедине со старым колдуном. Сидя на холодном каменном полу, покрытом инеем, она с тревогой всматривалась в сторону исчезнувшего в темноте друга. Левой рукой она опиралась о пол, правая сжимала факел. Пухлые губы ее слегка подрагивали от холода или волнения, но скоро, собравшись с духом, она, сдвинув изящные брови, глянула на колдуна.

Дасья поползла к нему, помогая себе левой рукой. Из темноты донесся свист каменного клинка и воинственный вскрик Ахани, резко прервавшийся. Нала издала короткий низкий рык, почти не разжимая губ, и продолжила упорно, склонив голову, преодолевать расстояние в пять шагов до стоящего старика. За ее волочащимися ногами оставался широкий влажный след подтаявшего инея.

Достигнув чернокожего колдуна, дасья ткнула горящим факелом в пятнистую шкуру на нем. Мех сразу с потрескиванием загорелся. Огонь устремился вверх, к голове старика, разгораясь все сильнее.