Дана Арнаутова - Двойная звезда. Том 1

— Тот самый, что написал «Стансы к Милосердной Красоте», — пояснил Саймон и, слегка смутясь, добавил: — Я не силен в поэзии, но когда слышишь об этом от милорда моего отца несколько лет подряд!

— Можно подумать, в любви к поэзии есть что-то недостойное, — с едва неуловимым то ли неодобрением, то ли обидой сказал Дарра, подходя к ним. — Но стихи Лагеррини — это далеко не лучший выбор для знакомства с классической итлийской поэзией. Я бы посоветовал…

— Ну началось! — фыркнул Саймон. — Дарра, пощади нашу милую Айлин. Я вообще не читал клятые стансы, зато как ругался этот самый мастер Лагеррини, когда отец призывал его дух в последний раз. Он, видите ли, узнал, что его перевели на дорвенантский, но как-то не так! Поэт, а я таких словечек не слышал даже на бедняцком кладбище!

— А зачем твой отец призывал его? — поразилась Айлин, отдергивая руку от черепа, словно дух итлийского литератора мог прямо сейчас вернуться в него и выказать неудовольствие такой фамильярностью.

— Ему нравится беседовать с поэтами, — пожал плечами Саймон. — Да и они не против. Мне кажется, им приятно, что о них помнят. А уж если попадется ценитель вроде моего батюшки! О, какие у них тут иногда разгораются диспуты!

Айлин, словно завороженная, шла мимо полок, читая незнакомые и иногда отзывающиеся смутным узнаванием имена. Артур так и замер у стола, глядя то на нее, то на обоих некромантов, но не говоря ни слова.

— Вам нравится поэзия, милорд Ревенгар? — учтиво спросил его Дарра, и брат что-то промямлил в ответ, хотя Айлин точно знала, что поэзию он не любит.

— Насмотрелась? — весело спросил Саймон, когда она обошла немалую комнату по кругу и вернулась к тому же самому столу. — А теперь займемся кое-чем повеселей. Дарра, все готово?

— Саймон, я уже говорил, что да, — терпеливо напомнил Аранвен. — Леди Айлин, мы с лордом Эддерли взяли на себя смелость приготовить вам небольшой праздничный сюрприз. Извольте пройти к окну.

Айлин, чуть не подпрыгивая от нетерпения, подошла к окну, и Саймон раздвинул перед ней тяжелые темные шторы. Снаружи уже совсем стемнело, хотя в саду, окружающем особняк, светились огни. Артур встал рядом, как и Саймон, а Дарра почему-то отошел к другому окну и раскрыл его. Волна холодного воздуха прокатилась по комнате, но Саймон что-то шепнул, щелкнул пальцами, и их троих окружил купол магической защиты. Айлин оглянулась туда, где блестело серебро камзола Дарры, но Саймон запротестовал:

— Смотри, Ревенгар! Дарра, ну что ты там возишься!

Аранвен ничего не ответил, но с его стороны что-то щелкнуло, зашипело, и перед окнами особняка распустился огромный огненный цветок. Ало-зеленый, он горел, переливался и раскрывался, как живой, пылающими струями. Айлин услышала странный звук и поняла, что это она взвизгнула от восторга.

— Настоящий чинский фейерверк! — провозгласил жутко довольный Саймон. — Даже наши алхимики такого не делают.

Цветок замерцал и погас, но не успела Айлин выдохнуть, как на его месте распустился следующий, золотой, как пламя. И еще один — малиновый, с радужными переливами на концах лепестков… Она смотрела, забыв обо всем на свете, а внизу послышались голоса и смех, это взрослые вышли во двор. Вспышка! И в воздух взлетает огненный фонтан с фиолетовыми, серебряными и алыми струями… Еще! И огромная пламенная птица распускает крылья, вот-вот накроет ими весь сад. Когда на длинном золотом стебле расцвела целая дюжина разноцветных роз, Айлин не выдержала и завизжала снова. Ее переполняло ощущение чуда, огромное, всеобъемлющее, сказочное…

И когда фейерверки закончились, и Саймон утянул ее от окна, она еще жмурилась, пытаясь запомнить, запечатлеть в памяти и увиденное, и почувствованное.

— О, а вот и десерт, — провозгласил Эддерли-младший, алчно глядя на стол, где как по волшебству появились пара блюд с пирожными, вазочки со взбитыми сливками и фруктами, кувшин, источающий аромат шамьета и коробка тех самых, уже знакомых Айлин, конфет. — Как же хорошо дома!

Остаток вечера слился у нее в памяти воедино, как нечто, подобное тому самому фейерверку. Вот они вместе сидят за столом, пробуя все подряд, и Саймон со смехом рассказывает, как в первый вечер после возвращения из Академии объелся сладостями. Оказывается, в доме Эддерли их подают не к столу, а просто по всему особняку стоят вазочки с конфетами и цукатами. «Разве так можно?» — поражалась Айлин. А Дарра уже успел съездить с родителями в театр, посмотреть новую драму мэтра Галиоццо. И «если милая Айлин окажет ему такую честь», он хотел бы пригласить ее на следующее представление…