Дана Арнаутова - Двойная звезда. Том 1

— Но вы ведь предупреждали его, правильно? Ему следовало вас послушаться, но его гордый нрав — это не ваша вина, девочка. И не вздумайте себя винить. Проклятье — это не просто слова, сказанные сгоряча. Айлин, вы же некромантка. Вы знаете, что волю следовало направить должным образом, влить силу и закрепить структуру проклятия формулой. Разве вы это сделали?

— Что?! Нет! — Девчонка в ужасе замотала головой, глядя на него огромными и, хвала Благим, живыми глазами, перепуганными и возмущенными. — Я люблю отца! Любила… Я… очень злилась! Только не на него! На леди Ревенгар… Но я даже ее не прокляла! Клянусь, милорд!

Леди? Это она мать так назвала? И как легко это слетело с губ. Нехорошо.

— Айлин, я уверен, ваша матушка поймет, что зря вас обидела, — сказал он то, что должен был сказать, хотя злость на дуру Гвенивер кипела внутри. — Вы обязательно помиритесь…

— Нет, — оборвала она его сухо и слишком жестко для такой маленькой девочки, выпрямившись и глянув с холодной остротой: — Не говорите мне о ней, милорд. Я отказалась от рода. Потому что род отказался от меня. Уже давно. Вы просто… не знаете. Если бы отец был жив, я бы никогда… никогда, клянусь! Но им я не нужна. Они меня боятся. Считают мерзостью. Не называйте меня Ревенгар, слышите? Больше никогда!

— Айлин, это имя вашего отца, — сказал он, теряя терпение. — Отца, а не матушки, подумайте об этом. Она Ревенгар только по мужу, а вы — по крови. Не совершайте необдуманных поступков, вы еще слишком юны. В таком возрасте нельзя выйти из рода, а до вашего совершеннолетия многое изменится.

— Хорошо, — сказала девчонка, подумав и кивнув с той же чудовищной недетской серьезностью. — Вы правы, милорд. Наверное, правы. Но я ничего от них не приму. Больше ничего. Я… Но это неважно, простите.

— Айлин, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь, — сказал он, испытывая мучительную неловкость, разговаривая с этой девочкой, как со взрослой. Впрочем, смерть близких заставляет душу взрослеть гораздо раньше тела, уж это ему известно, как мало кому. — И на помощь Академии, разумеется. Я… очень сожалею о вашем отце. Он был храбрым офицером, надежным другом, истинным лордом…

И это прозвучало чистой правдой, в которой Грегор мог бы присягнуть. Дориан был именно тем, кем казался: веселым лихим боевиком, смельчаком и рубакой, щедрым и на драку, и на помощь. Грегор не доверил бы ему ничего, серьезнее командования дюжиной солдат, но доверил бы свою жизнь, как ни странно, потому что предавать и трусить Дориан не умел.

И девочка с взрослыми глазами, смотрящая на Грегора сейчас, заслуживала знать об отце самое лучшее. Ревенгарам очень повезет, если наследник Дориана обладает хотя бы частью ее гордости и мужества. «Лорд умер, да здравствует лорд, — перефразировал Грегор про себя древнюю церемониальную фразу коронации нового монарха. — Ревенгар, у тебя отличная наследница, слышишь, отчаянный дурень? Падчерица самой Претемной Госпожи. Ты еще будешь гордиться детьми — дочерью, во всяком случае. И обещаю, я присмотрю за ней».