Сергей Барк - Перламутровые крылья [СИ]

— Ты далеко от дома, Тенери.

— Вы… — наморщив лоб, он пытается припомнить, откуда знает меня. — Вас зовут Роскарус, ведь так? — с облегчением выдыхает Тенери.

— Да, меня зовут Роскарус Деин Ган.

— А… почему я здесь? — Шумящая мелкой волной водная гладь окружает со всех сторон, приводя птенца в замешательство. — И где мои родители?

— Они доверили тебя мне. Теперь я о тебе забочусь.

Глубокая пара бороздок расчерчивает переносицу.

— Но ведь вы Наг, — скомкано лепечет он, явно чувствуя смущение за свои слова.

— Да, я Наг, но так получилось, Тенери. Обещаю, позже я все тебе объясню, но сейчас мы оба в опасности, и чтобы спасти нас, мне нужно уплыть. Ты меня понимаешь?

Проходит целая минута пока Авис находит силы неуверенно кивнуть — яд замедляет мыслительный процесс и делает птенца спокойным и покладистым, готовым верить.

— Ты должен дождаться меня. Я вернусь через пятнадцать солнц, и мы вместе продолжим путь, туда, где нас никто не найдет. Там мы сможем начать все с чистого листа.

Растерянность наполняет взгляд, но птенец и не думает перечить, внимая моим словам. Губы его слегка приоткрыты…

— Ты должен дождаться, Тенери, — серьезность звучит напряженными нотами. Маленький Авис кивает тверже, проникаясь ко мне все большим доверием. — Оставайся здесь и никуда не улетай. Внизу ты найдешь запасы мяса и источник пресной воды. Ты в абсолютной безопасности.

Тенери снова кивает — пауза становится почти незаметной.

— Хорошо. — Я подхожу к обрыву и, бросив последний взгляд на мальчишку, ныряю в бурлящую внизу пену…

Это было бы замечательно. Тенери бы дождался меня, и мы бы отправились в Дальние Земли вместе…

Едва уловимые всполохи акации касаются обоняния, пока мы неподвижно стоим над пропастью.

— Я не хотел смерти твоей семьи. — Ветер уносит слова, безжалостно топя их в гуле шепчущих океанов. — Решение о казни принял Саммун Птах. Никто бы не спас вас, и моих сил не хватило…

Может, мне только показалось, но острые плечи вздрогнули.

Родной дядя лично подписал бумагу о казни. Сделал он это по наущению Дота, ссылавшегося на заговор. На самом деле он стремился убрать неудобного члена оппозиции, голос которого в последнее время звучал в Верховном Гнезде все громче и, что было самым опасным, к нему прислушивались все чаще.

Тенери больше не шелохнулся.

Все тщетно. Слова не помогут. А больше у меня в запасе не было ничего.

Подняв руку, я помедлил над его угловатым плечом, не решаясь притронуться.

— Тенери, я…

Пальцы коснулись кожи, птенец вздрогнул… и расправив крылья одним мощным движением, сорвался вниз, оставляя меня позади.

— Я найду тебя, — дал я клятву, которую исполню чего бы мне это не стоило.

Или растрачу жизнь на пустые поиски, если ты сгинешь в пучине, так и не достигнув Дальних Земель. Все равно. Без тебя ничего не имеет смысла.

Больше не имеет.

— Роскарус, — окликнул меня бодрый мальчишеский голос, — смотри, что я нашел!

Авис подлетел ко мне, обдав порывом сухого воздуха, и протянул раскрытую ладонь.

На бело-розовой коже, украшенной желтоватыми подушечками мозолей — следами нашего обустройства на новом месте, лежала морская ракушка, завернутая тонким ушком Ависа. Выпуклая посередине, она вытягивалась по краям, обматываясь в горчично-желтую полосу с красно-розовыми вкраплениями.

— Крас-с-сивая.

— Я нашел ее на Толстом мысе, — он указал пальцем на северо-восток. Туда, где находился левый вход в бухту, если смотреть с суши.

Погода стояла на удивление тихая. Штиль сопутствовал мне на протяжении всего обратного пути, мешаясь временами с легким бризом, пускавшим мелкие хребты морских коньков, пузырившихся белой пеной. Мои единственные провожатые словно поторапливали меня, обгоняя один другого, неожиданно выныривая из ниоткуда, пока я наконец не нарушил границы бухты…

— Там есть еще, — горел азартом мальчишеский взгляд.

В родных птенчику землях не было ничего похожего. Морские сокровища отличались многообразием форм и цветов, приводя юношу в восторг, свойственный кладоискателю, в руки которого попала редкая вещь.

— Тенери, — строже, чем собирался, одернул я, — подлетая к воде с-с-слишком близ-с-зко, ты можеш-шь замочить крылья.

Тяжелые мокрые перья утащат на дно, не давая шанса на спасение, и Авис об этом прекрасно знал.

— Я очень осторожно, — заискивающе ответил птенчик, состроив извиняющуюся мордаху, помня, что я строго-настрого запретил ему приближаться к воде слишком близко.