Сергей Барк - Перламутровые крылья [СИ]

— Доиграеш-шься, — прошипел я, глядя в озорные глаза.

— И совсем не страшно, — нахохлился он.

— Уверен? — я обвил птичку кольцами, нависая над непоседливым сорванцом.

— Уверен, — заявил мальчишка, бесстрашно заглядывая мне в лицо.

Адалар гудел одиноким ветром, выдавая унылую пустоту. Распахнув тогда крылья, Тенери больше не возвращался на каменную твердыню. Сходя с ума от тревоги, я позволил себе лишь быстрый перекус и полчаса нервного отдыха, понимая, что гудящее от напряжения тело возьмет свое, и тогда я потеряю шанс достигнуть дальних берегов и… увидеть тебя.

Ты должен был долететь!

Видя, как тают вдалеке очертания прекрасных крыльев, я, не медля ни секунды, бросился в обратный путь, молясь всем богам которых я знал, будь они покровителями Нагов или Ависов, чтобы я успел, а у тебя хватило сил…

В альянсе все прошло гладко. Приведя в исполнение хорошо продуманный план, над которым я тщательно размышлял весь обратный путь, я избежал подозрений и сумел убедить Дота в твоей гибели, как и в гибели моих товарищей, тела которых забрала буря.

Закончив дела, я разыграл собственную безвременную кончину и ринулся обратно, стараясь не думать о том, сколько времени прошло.

Преодолев Адалар, я стал встречать мокрые перышки, дрейфующие на спокойной воде. Каждый маленький знак вселял все больше надежды и придавал силы плыть вперед. Мне казалось, что эти крошечные частички тебя отмеряют ход жизни, словно песчинки, падающие на дно часов.

Достигнув Дальних Земель, я не надеялся отыскать тебя сразу, если бы не хрупкий перламутр, приведший меня именно в эту бухту. Ты, словно бесплотный дух, застыл на берегу в тени деревьев, опираясь головой о кривой ствол сосны.

В твоем взгляде затаилась пустота. Глухая, непреодолимая. Пугающая.

— Тенери, — звал я тебя, не находя сил прикоснуться. Вдруг ты, словно мираж, подчернишься дымкой и растаешь в воздухе.

— Тенери…

Сейчас ты смотрел на меня совсем по-другому.

Я ослабил кольца, давая тебе пространство.

— Ради твоего же блага, Тенери — держись от воды подальше.

— Я знаю, — неожиданно стушевался птенчик, словно не в его взгляде секунду назад пылал вызов. — Но они такие удивительные и… я хотел подарить ее тебе.

Передо мной снова раскрылась ладонь с ракушкой.

— Я приму твой подарок, если пообещаешь больше не рисковать понапрасну.

— Обещаю, — не раздумывая, согласился проказливый Авис, протягивая подарок.

Я взял ракушку, не коснувшись ладони.

— Спасибо.

Тенери вздохнул, то ли с облегчением, то ли с печалью. Поймав мой внимательный взгляд, он поспешил продолжить:

— Я еще хочу слетать за хворостом к предгорью. Там есть отличные сухие поленья.

— Давай лучше я.

— Справлюсь, — отмахнулся он, и был таков, легко вспорхнув в воздух. Что за непослушное дитя!

Отощавшего и израненного, я принес тебя в пещеру — первое укрытие, которое удалось отыскать на пути. Скоро мы сменили временное жилище, оставляя в темной дыре те первые, страшные дни.

Каждая косточка твоего тонкого тела выступала на поверхность, с усилием натягивая посиневшую от синяков и сгоревшую на солнце кожу. До сих пор не понимаю, как ты остался жив.

Ты не хотел ничего. Отказывался от пищи, и мне приходилось силком вталкивать в тебя еду. Я пытался говорить с тобой, но тщетно — ты не желал откликаться, приходить в себя, оставаясь глухим и безразличным к действительности.

Ты не двигался, и я делал это за тебя. Купал в теплом море, оставлял греться на теплом утреннем солнце, раскрывал твои крылья, в надежде, что веселый ветер, напоминающий о полете, взбодрит тебя, возвратив на эту сторону. Ты не спал, впадая временами в беспокойное забытье, метался на можжевеловой подстилке, крича бессвязные слова, смысл которых доставал мой разум.

В одну из этих отвратительных ночей ты произнес то, что заставило меня сделать выбор.

— Мамочка, мамочка! — звал ты. — Пожалуйста, я больше не хочу лететь! Не хочу мама!

Твоя душа стремилась покинуть отяжелевшее бременем памяти тело, но… я не смог отпустить тебя. Забвение стало твоим спасением и моим проклятием.

Солнце давно нырнуло за горизонт, не забыв собрать теплый свет и позволить ночи занять свое место, когда от размышлений меня оторвало копошение.

— Что с-с-случилось? — спросил я, видя как осторожно, чтобы не упасть в темноте, Тенери подбирается ближе.

— Я… холодно. Можно к тебе? — робко попросил парень.