Сергей Барк - Вампир из Трансильвании [СИ]

Лала сидела в кресле, напоминавшем трон, пусть такой же чёрный и гниющий, как и всё в этом странном доме. Она завалилась на бок, опираясь на руку и глядя на меня из-под полуопущенных ресниц.

— Где он? — выдавила я, предчувствуя страшную беду, плескавшуюся на дне чёрных зрачков вампирши.

Сердце колотилось как ненормальное.

— Лала! — потребовала я — и услышала позади шум.

Вампирша ожила. Указательный и средний пальцы её руки, лежавшей на подлокотнике, едва заметно дрогнули и суета за спиной стихла. Лала перевела уставший взгляд куда-то впереди себя и ответила:

— Он там.

Я не могла разглядеть, к чему прикованы глаза вампирши из-за просторной столешницы, скрывавшей треть комнаты. Я бросилась вперёд, стараясь увидеть то, на что уставилась Лала.

Каменный круг — два метра по окружности, располагался неподалёку от трона. Я никак не могла разобрать, что это, пока не приблизилась вплотную и не склонилась через край.

— Что это? — пугающая догадка пробралась в мысли, когда Лала встала и не спеша подошла ближе, сняв со стены одну из свечей.

— Колодец, — Лала уронила свечу в кромешную тьму, и крошечное пламя камнем ухнуло вниз.

Преодолев не меньше десятка метров, свеча ударилась оземь. Издав короткое недовольное шипение, пламя погасло.

— Колодец, ведущий в подземелья.

Я никак не могла сообразить, что там делать Владу.

— Нужно помочь ему выбраться, — уставилась я на Лалу, ища понимания.

На губах вампирши треснула вымученная улыбка.

— У нас ушло около суток, чтобы загнать его туда, — тихо произнесла она страшные слова, заставившие сердце в груди остановиться. — Мне жаль, — произнесла вампирша тоном, которым сообщают о чужой смерти.

— Я не понимаю, — глухо произнесла я, чувствуя, как перестают держать ноги.

Голова закружилась, я растерянно огляделась в поисках стула. Один отыскался неподалёку, и я подоспела как раз вовремя, чтобы обессиленно повалиться на сидение.

— Он ведь жив. Там, внизу, — смотрела я растерянно на Лалу. — Ты ведь старалась помочь, разве нет?

Вампирша бросила взгляд поверх моего плеча. Позади послышалась слабая возня, скрипнули давно несмазанные петли двери, давая воцариться тишине.

— Я опоздала, — произнесла вампирша, и на её лице появилось одно из тех вымученных выражений смирения перед лицом свершившегося.

Она отвернулась.

— Мы нашли его слишком поздно. Когда прибыли в поместье, Влад уже не владел собой. Не оставалось ничего иного, как загнать его в колодец.

Вампирша замолчала, снова поворачиваясь ко мне лицом. Отстранённое холодное выражение надёжно скрывало любые эмоции.

— Мне жаль, — твёрже повторила она, ввергая меня в беспросветную пучину растерянности и уныния, будто я потеряла всё что имела, но никак не могла это принять.

— Расскажи. Расскажи, что произошло. Пожалуйста!

Должно быть, моя полная отчаянья просьба заставила вампиршу говорить.

— Ты оказалась права — Влад действительно попал в неприятности. Ты говорила о наместниках, обвинявших друг друга в создании выродков, но они оказались не при чём, — мрачно произнесла вампирша, переведя взгляд на огонь, пылавший в углублении камина. — Всё это дело с выродками оказалось ничем иным, как тщательно разыгранным спектаклем, с одной-единственной целью — покончить с Владом.

От слов Лалы спину прошибло холодом. Я непроизвольно сжала кулаки и, задохнувшись, раскрыла рот, не зная, что сказать. Как выразить вспенившееся внутри негодование, досаду, возмущение.

— Значит, выродки были просто предлогом, чтобы заставить его сюда приехать?

— Верно, — кивнула Лала. — Один из старых врагов Влада, которого я давно предлагала убить, специально наплодил уродов и распустил гулять по окрестным землям, беспрепятственно закусывая людьми по дороге. Не удивительно, что исконно враждовавшие жудецы быстро углядели виновных в лице друг друга. Но Влад, — она скрипнула зубами, — считает, что лишние смерти ни к чему, и потому не дал убить мне Генеша, хотя сволочь только этого и заслуживала. Он сохранил ему жизнь и тот растворился на долгие столетия, вынашивая свой мерзкий план. Не смог ублюдок смириться с тем, что власть больше никогда не будет принадлежать ему.

Лала взмахнула рукой и с силой опустила кулак на каминную полку. Кусок камня величиной с яблоко отвалился, разлетаясь осколками. Взметнувшееся облако пыли осело не сразу.

Я молчала, только что осознав, что и для Лалы случившееся не было мелочью. Неважной деталью, о которой она забудет уже вечером, за новым бокалом шампанского. Её странная одежда, эти страшные багровые полосы, уродовавшие некогда красивое лицо, были атрибутами прокатившейся грозы, последствия которой ещё не сразу канут в Лету памяти. Если вампиры вообще умели забывать.