Елена Белова - Звездный дождь-2 [СИ]

Поднять всю храмовую охрану оказалось совсем не так просто и быстро, как думалось. Отче Бронсети, отвечавший за боеспособность данной части, проклял все на свете, а в частности — расплодившихся родственников всякого высшего начальства и мягкость характера главы Алтийского храма, позволившего всю эту шелупонь впихнуть именно сюда, на якобы теплые местечки. Теперь благодаря этой злишевой безотказности начальства из девяноста человек охраны в дело более-менее готовы не больше сорока. Остальные — ленивая бестолочь — сейчас лупали на взбесившееся начальство глазами и робко пытались запихнуть в форменные штаны растолстевшие животы.

— И это — доблестная охрана! Тьфу! Толпа хрюшек в свинарнике накануне праздника Средзимья выглядит приличнее! Подбери пузо, боров, ты что там, двойню вынашиваешь?

— Н-не…

— Значит, тройню! Глаза б мои на вас не глядели, стадо. Оружие где? Где оружие, я тебя спрашиваю? Пень ты глазастый!

Кто же этот отче М… Мустафир? Тот, говорят, и не на такие штуки горазд. Кстати припоминается крепость Синего Камня, которую, говорят, разбойники взяли и всю казну подчистую вынесли пять лет тому назад… Разбойники, ага… напавшие почему-то вскоре после отъезда гостившего отче Мустафира. Правда, его в покойники записали, но кто его видел, тело-то?

— Ты, твою такую-то… ты когда меч последний раз чистил?! А точил? Таким только хрюшку резать… вооон ту! И не сметь рыло кривить!

Матео? Тот еще пройдоха и пакостник, но он просто ворует, такие наглые нападения не по нему.

— А ты? Ты что напялил? Ты с какой девки этот плащ снял?!

— Я? Это я…

— Вижу. Кружевную юбку подать? И румяна? Чтоб уж наверняка!

Мирон? Не дай Судьбиня. Если за нападением Мирон, то проще самому зарезаться… эта вышняя сволочь все равно все подстроит так, что виноватым сам Бронсети и окажется, причем виноватым до изымания имущества и бутылки с ядом в глотку… зачем, ведь у него и так все есть, он вот-вот проберется в Круг, Опорой станет…

Может, все-таки ошибка?

— Отче! Идут!

— Что? Кто?!

— От ворот прислали, — охранец, еще один «родич», молодой, но уже изрядный лодырь и обжора, пугливо косил взглядом назад — ни дать ни взять, перепуганный мерин. — Толпа, человек сто… сюда бегут… кричат…

Прямо на ворота?! Отвлекающий удар… а в это время сейчас…

— К оружию!

«Никогда не вставай между женщиной и ее ребенком, — говаривал когда-то столичный ментор, — а еще между мужчиной и выпивкой. Стопчут и не заметят».

Эта жизненная мудрость неизменно запивалась мириддским золотым (за что ментора в конце концов и выгнали) и повторялась почти ежедневно. А Дан и с первого раза ее прекрасно запомнил.

А нет, так сейчас бы вспомнил.

Распаленной толпе достаточно было пару бочонков хмельного и десять-пятнадцать ниток россказней о сказочной выпивке воооон там, за воротами — и от их жадности, подстегнутой жаждой, нос, казалось, сейчас взорвется, как орденская кулеврина. Хорошо, площадь маленькая…

Пить…

Ночной воздух, забитый запахами человеческого жилья, пот, хмельное дыхание…

Пить. Сейчас!

Головокружение, в котором расплываются ворота…

Пиииить! Скорей!

— Дан! Дан, смотри… эй, ты что? — и кто-то дергает за рукав, раз, другой, потом хватает за волосы… и вплетается в сумятицу запахов единственный чистый — аромат южных трав…

— Син…

— Ты что? Тебе плохо?

— Стоять! — повелительно кричат со стен, обозначенных цепью факелов. — Ни с места!

— Тебе плохо?

Нет… да. И кружится площадь, залитая оранжево-багровым, душным… жадность… жажда… пить… туда…

— Дан, пора! Они стрелять готовятся! Дан!

— Вина! Дрррррраконью кровь! Кррррови! — вопит толпа. — Крови!

Он отталкивает это от себя, стряхивает, как налипшую паутину, и оранжевое, плотнея на глазах, закутывает жаждущих выпить орденцев целиком.

— Кровиииииииии!!! — взвыло с утроенной силой. — Крови!!!

— Лучники, пли!

В последние годы королевские войска Алты и Орден опоры порой напоминали беззаветно влюбленных жениха с невестой. Правда, всего лишь парой деталей: они точно так же не сводили друг с друга глаз и точно так же при малейшем подозрении жарко цапались, норовя вцепиться друг другу в глотки. Увы, страстного примирения здесь ждать не приходилось, особенно после недавних событий.

— Трутни! Где вы были, когда мы дрались? — кипели вояки. — Герцога верните!

— Идите вы… с миром! — не оставались в долгу рядовые сыны Ордена. — Мы души спасаем! Ваши, кстати, спасти не требуется?