Елена Белова - Звездный дождь-2 [СИ]

Не такую уж и тьму, кстати. Ночная свеча на столе горела, исправно показывая темно-синюю полоску полуночи, и рыжие блики пламени отражались от золотых монет на засыпанной крошками столешнице, от мокрого кувшина, непонятно откуда взявше… ЗОЛОТЫХ МОНЕТ!

Прошло немало времени, прежде чем дрожащие руки блудного зятя грозной тещи сомкнулись на нежданных подарках Дара. Левая — на монетах (целых пять орлов!), правая — на кувшине, где плескалось отменное мириддское, причем «золотой сорт».

Благодарности доброму богу за его щедрость сменились бульканьем, бульканье — довольным храпом, и до самого пробуждения кастеляна не тревожили никакие тещи. Мысли о причинах такой щедрости его тоже не посещали. Заглянуть в соседнюю комнату, точней на склад, и пересчитать вверенные его попечению запасные рясы кастеляну пришло в голову не скоро (тем более, что на полу обнаружилась еще пара кувшинов)…

А потом было уже поздно.

Штатный подглядчик тихой канцелярии Ивен Рушо, на закате заступивший на пост при при наемниках герцога Соброна, изнывал на этом самом посту, как безмужняя девица, к которой вдруг посваталось разом двое женихов. Не то чтобы Ивен точно знал, что чувствуют девицы (сам он был холост и не имел ни сестры, ни невесты), но какие их ждут муки выбора, догадывался. И сейчас с ним творилось в аккурат то самое — то есть муки выбора, естественно.

Дело в том, что пару ниток назад он услышал нечто не предназначенное для его ушей и совершенно не предусмотренное данными инструкциями. Неподалеку от его укрытия — подвальчика мелочной лавочки — остановилась троица в орденских рясах. Поначалу подглядчик вознегодовал на собратьев, портивших ему слежку, и уже собрался намекнуть на нежелательность их присутствия, но одна случайная фраза буквально приморозила его к месту.

— А трупы?

— А трупы свалим на этих, соброновских. Их все равно скоро того. Кто им поверит?

— Голова наш отче М…

— Заткнись, трепло. Ты еще имя назови. Мало ли кто тут… слушает, — из-под капюшона рясы сверкнули такой взгляд, что Ивен едва не икнул. Ему вдруг показалось, что эти явно разбойничьи фигуры его видят.

— Я только хотел сказать, что он здорово придумал. Ограбить храмовую сокровищницу и свалить это на наем…

— Заткнись, идиот! И пошли отсюда!

Фигуры давно растворились в ночной тьме, а злосчастный подглядчик посмел шевельнуться только сейчас. Он вообще-то был в курсе, что «на верху» отношения между Опорами вовсе не такие благостные, как это рисуется в храмовых проповедях, и выражение «змеиное гнездо» подходит им куда больше, чем «отряд радетелей веры и проводников божьей воли», но не до такой же степени! Чтоб одна из Опор задумала обчистить храмовую сокровищницу, свалив это на каких-то наемников… хотя магов они ведь все время друг у друга отбивают… тьфу ты, пропасть!

Что ж делать. Поручали ему слежку за наемниками… но что такое наемники в сравнении с таким? Но уйти с поста?

Но награда за предотвращение ограбления сокровищницы…

Да куда они денутся, наемники!

Этого парня хозяин трактира «Звезда веры» заприметил быстро. Не потому, что смазливый, а потому что своих посетителей хозяин за последнюю седмицу выучил до последней бородавки на носу («Звезда веры», как понятно из названия, принимала в основном сынов Ордена, а их состав в последние дни почти не менялся). А этот красавчик был из новеньких. И деньгами сорил так, будто незаконный сын Провозвестника или Орденского казначея, поил всех вокруг, щедро мешая самые разные вина, пиво и рацейскую «драконью слезу», отчего трактир буквально за полверевки стал похож не на «Звезду веры», а на портовый кабак в Ночь Морехода. Правда, свои наблюдения хозяин никому не высказал. Просто не успел. Наткнувшись пару раз на внимательный взгляд, красавчик заказал «драконью слезу» еще раз, заставил с собой выпить — в благодарность, хозяин, ты что, м-меня обидеть хочешь?! — а потом запить пивом, а потом чем-то еще…

Дальнейшее хозяин помнил смутно.

Незнакомый парень, кажется, восхвалял местные вина, но отчего-то напирал на то, что настоящую «драконью кровь» можно попробовать только в одном месте… да, он знает, где… да, конечно, там есть веселые цыпочки, не то что тут… да, конечно, он угощает! Вот прямо сейчас! А пошли!

Задремавший было хозяин проводил ревущую от восторга толпу слегка обиженным взглядом — его-то цыпочки чем нехороши? Вон он сам какую приобнял, смирная, не пикнет, кожа упругая, не ущипнешь… а что жестковата — так нам ее не варить? Пусть катятся к своей «драконьей крови», пусть… ему и так хорошо. И, нежно обняв ничуть не вырывающуюся бутыль, оплетенную ивовыми прутьями, он снова захрапел.