Андрей Лазарчук - Стальная метель

…Холм Ягмара соорудила из синего платка, который долго возила с собой, не зная, как применить. Потом это знание ей открылось. Теперь ни зверь, ни простой человек, ни колдун не могли ни увидеть, ни почуять того, что творилось под склонами, поросшими длинной травой с одной стороны и мхом и папоротником — с другой. Изнутри свод холма казался голубоватым туманом с прожилками, по которым изредка пробегало мерцание…

Немного за полдень сделали короткую остановку и перекусили. Пока что путь вёл по руслу намертво пересохшей речки, один край которого чуть возвышался — где-то по плечо всаднику, — а другой сливался заподлицо с лугами, расстилающимися широко и вольно; и видно было, что недавно сюда издалека языками дотягивались степные пожары. Местами снег лежал, а местами растаял. Высокий же берег сплошь зарос диким колючим боярышником, сквозь который никто бы никогда не продрался. Однако же, отъехав от привала шагов сто, Ний увидел в колючем барьере аккуратную круглую дыру примерно в размах рук шириной. Дыра напоминала кабаний лаз, но раза в три больше…

Шеру привстал на спине своей лошади и зашипел, подняв шерсть вдоль хребта; хвост его стал почти шарообразный.

— Нечего, нечего, — пробормотал Ний, понукая свою лошадь и оглядываясь на Шеру, — давай-ка скорее отсюда…

Лошади, даже не понукаемые, перешли на быструю рысь. Ний поджимал ноги, чтобы не зацепиться за корни или камни. Неожиданно для себя он наконец нашёл удобную посадку на этих крошечных пузатых лошадках — согнув колени и подсунув носки сапог под верёвку, удерживающую на спине лошади самодельное седло из сложенной в несколько раз попоны. Лошади это сначала не понравилось, она сбилась с шага, но потом понеслась ещё резвее.

На шаг они перешли через полчаса. И почти сразу вдали показалось красноватое пятно — тот самый глинистый обрыв.

И всё же засветло до солёного озера добраться не удалось — уж слишком коротким стал день. Ний нашёл подходящее место для ночёвки, пустил лошадок пастись — снег здесь не лёг, а травы, хоть и тронутой морозцем, было вдоволь, — и, не разжигая огня, забрался в варежку. Шеру побродил по шуршащим кустам, разжился парой мышей, поужинал. Ний удовлетворился холодной зайчатиной.

Он уже засыпал, когда Шеру тоже залез в варежку, пробрался к ногам и там свернулся, довольно урча.

Утром пришлось откапываться из-под снега. Когда сели на лошадей, то Ний увидел множество некрупных следов вокруг ночёвки. Следы успели оплыть, и непонятно, кто это был. Не волки, помельче. Лисы? Ну, может быть… но стаей?..

До цели добрались к полудню. Озеро лежало в глубокой низине. Ний долго искал место, где удобно и безопасно подобраться к берегу, нашёл — по следам. То ли козы, то ли небольшие здешние олени уже спускались сегодня полакомиться. Больше часа он выламывал пласты соли, стараясь поменьше прихватывать грязи, и наполнял мешки.

Когда он выбрался наверх со вторым мешком, уже начало смеркаться. Лошади были чем-то встревожены, переступали с ноги на ногу, — а Шеру спрыгнул с дерева и побежал ему навстречу, беззвучно раскрыв рот.

И тут Ний увидел, что все деревья вокруг сплошь покрыты птицами. Кажется, это были галки. Они сидели в совершенном молчании и лишь изредка перелетали с ветки на ветку.

Ний опустил мешки на землю. Птицы как будто не обращали на него ни малейшего внимания, но от них веяло невнятной угрозой. Он подозвал ездовую лошадку, потянул было из парга лук, но сообразил — от лука не будет никакого толку. Тогда он связал мешки горловинами, подозвал вторую лошадку, перекинул ей мешки через спину, закрепил. Кивнул Шеру: полезай. Но Шеру вместо этого пробежал у него между ног, вскочил сзади на плечо и принялся яростно шептать на ухо.

— Всё равно надо уходить, — сказал Ний. Он взял обеих лошадок под уздцы и повёл назад — туда, откуда пришли.

Позади тут же послышался шум крыльев — птицы по одной, по две снимались с места и перелетали вперёд, садясь на деревья по ходу движения.

Пройдя совсем немного, Ний остановился. Они словно и не трогались с места: стая всё так же беззвучно сидела на ветвях над их головами. Ний забрался на лошадь — Шеру покачнулся, но остался на его плече — и уже привычно сунул носки сапог под верёвку. Лошадка сразу пошла вскачь, навьюченная последовала за ней. Слышно было, как хрустят, уминаясь, пластины соли.

Птицы теперь летели над ними, не присаживаясь. Этот молчаливый полёт — слышен был лишь шелест крыльев — начинал не на шутку тревожить. Свободные птицы никогда так себя не ведут, значит, их кто-то послал. Но зачем? Чтобы следить? Достаточно одной-двух. А вот если они нападут — не отобьёшься…