Кирилл Берендеев - Поход Мертвеца

Байя не выдержала, схватила мальчика и бросилась к возку, словно ужаленная словами наемника. Повед хлестнул лошадь, та неожиданно резво пошагала по старому тракту. Наемник некоторое время смотрел им вслед, затем начал затягивать подпруги. Норовистая лошадка, не научившаяся еще терпеть людей на хребте, нахально надувала живот, пришлось хлопнуть как следует, чтоб выпустила воздух. Крепко затянув подпруги, Мертвец получил укус, не больной, но неприятный, от своей животины, стукнул кобылку по носу и затем, забравшись в седло, подал послащенное яблоко. И двинулся вслед за возком, пошедшим довольно ходко. Догнал и, предупредив проповедника, двинулся вперед, в дозор, как и прежде, выглядывая на дороге да по сторонам чужие следы, отметины, знаки. Остановился подле одного, а затем двинулся дальше, уже шагом. Возок его быстро настиг.

– Жена сказала мне, и тебе, верно, тоже, что видела дурной сон про сына. А она никогда не ошибается, я знаю, что бы ты ни говорил о ней. И чего не выгадывал, допрашивая. Так нам надо нынешний день как можно быстрее проехать и как можно дальше. Сколько нам добираться до тракта в Метох? – Наемник не понял. – Да в столицу Рети, неужто не знаешь, как она прозвана?

– Нет, первый раз слышу. Вообще-то Метохом называют…

– Да, главный монастырь бога огня. Но с той поры, как по Рети прошелся царь кривичей, не назову имени, ибо грех, имя столицы проклято. Вместо него название дано по тому, что еще сохранилось в ее землях.

– Все интересней и интересней. Ты, выходит, ретич в изгнании, живший в Урмунде и проповедовавший, как это там называют, своего локуса. Почему и решивший уехать в Кривию. Байя, она тоже не гражданка республики.

– Хватит вопросов, наемник. Жена тебя не для этого нанимала, – в голосе зазвенел металл. Вдруг Мертвецу вспомнилась вчерашняя кузня, вот точно так же старый коваль постукивал по подковам, прилаживая шипы… определенно, что-то в голове не то. Воздух девственного леса на него так подействовал, что ли?

– Прости, уважаемый, буду молчать. Снова в дозор.

– Наемник, – послышался голосок из возка, – приезжай поскорее. Как увидишь что, обязательно скажи.

– Хорошо, Сиромах, непременно, – и усмехнувшись привычно, в этот раз недовольному взгляду отца, тронул поводья, поспешая дальше меж кряжистых дерев, нависавших над дорогой подобно своду пещеры. Ветер переменился с юго-восточного на северный, враз разогнавший облака. Солнце засветило ярко, по-весеннему, вот только пришедший борей начал медленно студить лес, светило еще спорило с ним, однако к остановке на отдых вода в тени уже покрывалась сахарной коркой ледка. А ветер, усиливаясь на обнаженных участках леса, посвистывал холодную зимнюю песнь. Весна стала обращаться стылой осенью.

– Что увидел? – первым делом спросил у вернувшегося Сиромах.

– Дорогу. Пока ничего интересного.

– Зато красиво. Особенно там, вон, дальше, где ветки совсем сплелись. Мне нравится, когда вот так проезжаем.

– Дальше лес только гуще, так что будет как коридор.

– Гораздо красивей. Как в доме у дяди, у него парк, летом я гулял, и мне нравилось. Наверное, куда мы едем, тоже будет красиво, – мать, сидевшая подле сына, хотела сказать что-то, но так и не произнесла ни слова. Наемник снова отъехал вперед и не возвращался уже до самого заката.

На дороге темнело быстро, солнце стремительно скрылось за голыми черными ветвями, образующими непроницаемую занавесь уже в сотне саженей от дороги. Тишина установилась удивительная, ни карканья ворон, ни стрекота сорок, лес будто вымер. Наемник подумал, Байя непременно увидит в этом новый тревожный знак, но нет, женщина протянула вперед руку, указывая куда-то меж ветвей. Тонкий луч света вдруг на мгновение осветил возок и тотчас скрылся за пеленой леса. Оба родителя одновременно вздохнули с облегчением. Значит, спешили не зря и спаслись от опасности, что подстерегала их вещим сном супруги.

Несмотря на добрый знак, Повед по-прежнему спешил, часа два прошло после захода солнца, уж тьма установилась, хоть глаз выколи, а он все продолжал понукать лошадь, а когда та фыркала и мотала головой, сходил и вел ее под уздцы. Но как ни спешил, видно, до выбранного мысленно места не добрался, если оно, место это, сыскивалось. Под ногами хлюпали те же лужи, потихоньку зарастая льдом, ветер неуютно задувал за ворот, заставляя кутаться и искать место для ночлега. Наконец, супруга не выдержала, ребенок устал, надо остановиться. Только тогда Повед слез с козел и, сведя возок с дороги, на небольшой бугорок, где посуше, стал распрягать лошадь. Жена занялась костром, наемник тотчас присоединился.