Кирилл Берендеев - Поход Мертвеца

Они повернули к Тербице, еще чуть, и крепость предстала их глазам. И здесь разительные перемены: возле твердыни раскинулся небольшой городок странников, коробейников, паломников да прочих пришлых людей, кому либо не хотелось входить в город, или путь оказался заказан. Мост перед главными вратами давно не поднимался, быть может, с того дня, как князь Бийца стал царем. Наемнику очень не хотелось вступать под своды крепости, но гонец хотел помолиться. Волей-неволей, Мертвец проследовал за ним.

Изнутри город ничуть не походил на ту картинку из воспоминаний, которая преследовала наемника еще долго после того, как он побывал под стенами крепости впервые. Обычный городок: узкие дощатые улочки, покосившиеся старые домики, рядом с ними новые, вплотную, встроенные заместо снесенной развалюхи. Рыночная площадь в многоолосье хора зазывал, храмовая площадь и памятник царю Ехтару, покорителю ретичей. Здесь оба спешились, гонец торопливо привязал поводья к кольцу и вошел в храм бога огня, тот самый храм, где возглашался на царство нынешний правитель Кривии. Массивный куб здания с фресками и витражами квадратных окон, золочеными барельефами и полусферой крыши, на вершине которой сиял на солнце символ бога – двуязыкое пламя. Наемник долго не решался переступить его порог. Наконец, вошел.

Тишина окутала его, тишина и темнота. В углах горели светильники, числом восемь, сквозь толстое витражное стекло еле пробивался свет тусклого солнца. С утра похолодало, небо выбелилось, трава заиндевела, однако, в городе, в толчее и суете, нагрянувший внезапно мороз не чувствовался. Не ощущался он и в храме, среди статуй и фресок, испещрявших свод – там иные восемь светильников озаряли картины из прошлого далекого и близкого кривичского государства. Просторный зал в этот час почти пустовал, немногие прихожане покупали свечи, ставя их пред образами святых в нефах, да молясь негромко. Гонца наемник не увидел, услышал лишь его едва приглушенный голос за одной из занавесей, верно, посланник зашел исповедаться. Священник все уговаривал говорить его тише, да у того плохо получалось, впрочем, слов все одно не разобрать, разве что прислушавшись, но такого желания у наемника не возникло. Он постоял, не решаясь пройти дальше центрального входа: шелест голосов то стихал, то усиливался, напоминая ему шум дождя. В восточной части храма находились царские врата – предназначенные как раз для свершения ритуала венчания на царство, некоторое время Мертвец смотрел на них, пытаясь представить себе Бийцу, выходящего из-за золоченых дверей, резко развернулся и вышел на площадь, уже там поджидая гонца.

Отобедав в харчевне на рыночной площади, они покинули Тербицу и двинулись дальше. Той дорогой, по которой так и не смог пройти когда-то сам наемник, сопровождающий княжича Пахолика к месту коронации. Тогда им приказали избрать другой путь, они опоздали, войско князя Бийцы взяло крепость, во многом им помог Жнец душ, напившийся тут жизнями многих воинов, как защитников, так и нападавших. Дорога, прямая как стрела, с изломом посредине, вела прямиком к столице, теперь до Опаи оставалось всего ничего, несколько переходов. Если они поторопятся, одолеют путь за пять дней. Если только поспешат.

Гонец, торопясь добраться до отечества, теперь вдруг сбавил ход своего коня, ровно каждый шаг по родной земле давался ему с трудом. Наемник некоторое время молчал, потом не выдержал.

– Мы перестали спешить. Ты что-то узнал в храме? – посланник долго смотрел на него, потом решился ответить:

– Ты прав. Государь нас не ждет.

– Но ты посылал ему весть о прибытии из Утхи?

– Разумеется, – он вздернул плечами. – Едва сошел на берег. А теперь, добравшись до Тербицы, я узнаю, что государь изволил отправиться на охоту в свои угодья. Сколько он там пробудет – только ему и ведомо. Неделю, больше, я несколько раз сопровождал со свитой царя, и всякий раз охота затягивалась надолго. Сейчас… я думаю, он не хочет меня видеть. Я признался, что прибыл один, вернее, только с тобой. Он решил… – гонец запнулся. – Понимаешь, когда Бийца получает дурные вести, у него часты припадки яростного гнева. Я не раз попадал в такое положение, когда вынужден был сообщать ему что-то дурное. Дважды он меня бил своим посохом. А теперь я думаю…

– Мне кажется, он отправился собраться с мыслями, а не припасти дубинку потяжелее. Часть поручения ты все же выполнил…

– Странно, наемник, ты говоришь так, будто вовсе не боишься разговора с князем.