Анна Зимнохо - Лесное озеро [СИ]

Острая как кинжал.

Прямая как провода, по которым бежит электричество.

Красивая как заросли орешника, в котором поёт соловей.

Осторожно раздвинув лапки елей, быстрой змейкой проскользнуть между молодыми деревьями, тихо, так, чтобы и лесной зверь не услышал.

А потом разбежаться и со всего маху сигануть в лесное озеро с плеском, брызгам и весельем.

Это уже почти стало ритуалом.

Необходимым действом.

Ведь только здесь она может быть сама собой — ожившей древней легендой.

Сейчас, когда люди как сетями опутали мир своими проводами, и везде проложили свои чёрные тропы-дороги, расставив знаки, словно метки своей территории, места для чуда не осталось.

И таким как она пришлось приспосабливаться. Стать почти как человек. Совсем как в сказке про русалочку. Вот только она совсем не боится ступать по земле. И принц ей тоже на фиг сдался. В конце концов, зачем ей идиот, который даже не сможет оценить её по достоинству?

Потому что она самая настоящая озёрная русалка.

И у неё есть гордость.

Девушка вздохнула. Пора уж выбираться на сушу, на это сухое и недружелюбное место. Как же этого не хочется. Ещё бы чуть-чуть насладиться бархатистым великолепием воды. Но нельзя.

Ей пора возвращаться к обычной жизни. Ведь скоро придёт автобус, который увезёт её в душный город. И там ей опять придётся заниматься рутинными, но вроде бы необходимыми делами.

И только одна отрада у неё в человеческом мире — огромная ванна. Это, конечно, ни в какое сравнение не идёт с лесным озером, но хоть что-то.

Русалка медленно вылезла из воды, бросила печальный взгляд на озеро, словно говоря: я сюда ещё вернусь — и направилась туда, где оставила одежду, человеческую.

И уже вскоре она шагала бодрым шагом по лесу, ничем не отличимая от обычных людей.

— Ждите, мартышки, я иду к вам, — проговорила русалка, улыбаясь.

Потому что знала, что вскоре она вернётся сюда.

В единственном месте, где было свободно её сердце.

Маленький детский пальчик вырисовывал на запотевшем стекле рожицу, очень похожую на ту, которую какой-то проныра сумел нарисовать на круглом фонаре у них во дворе — своеобразный смайлик. Русалка улыбнулась непонятно чему. Хотя иногда вещи действительно странно переплетаются.

Но мама девочки, что продолжала водить пальцем по стеклу, шикнула на неё и сказала ей, чтобы не баловалась. А потом женская рука провела по рисунку, стирая его. Забавной рожицы больше не было, на её месте пустота, и не нарисуешь даже больше ничего. Лишь несколько капелек стекло вниз, словно оплакивая прошлое. Хотя спустя немного времени окно автобуса снова запотело — опять можно что-то нарисовать. Только некому. Женщина и девочка уже ушли.

И кажется ей тоже пора сходить. Наконец-то! Она не любит автобусы. От них слишком воняет людьми. Её мать ей часто в детстве говорила, что от людей пахнет дымом. Нет, даже не так — пожарами, опасностью и смертью. И поэтому лучше от них держаться подальше.

Но в последнее время людей стало слишком много, чтобы от них можно было так просто скрыться. Но они по-прежнему пахнут дымом, правда, другим. Куда более неприятным. И словно зная об этом, они постоянно пытаются замаскироваться всякими духами и одеколонами. Как будто это может помочь.

Русалка поморщилась. Здесь, на улице, уже посвободнее, но всё рано неприятно! Хотя за все эти годы, что она живёт среди людей, должна была и привыкнуть. А, может, дело вовсе и не в этом. Просто она устала.

Кто-то перегородил ей дорогу.

— Девушка, можно с вами познакомиться?

— Нет.

Коротко и сухо.

Она даже не взглянула на говорившего, поспешила уйти. Сегодня она и так видела достаточно людей, от которых пахло дымом машин. И как же хорошо, что она умеет наводить на них морок, так что они потом и не вспомнят кого повстречали.

Но сейчас ей бы поскорее добраться до своей квартиры, где она наконец-то сможет расслабиться.

Сегодня она почти ненавидит людей. А завтра… кто знает.

Ведь когда-то давным-давно, когда она была совсем юной, когда ещё не было машин, она тайком выбиралась из озера, чтобы посмотреть на людей. Это было опасно. Если бы кто-то узнал, кто она такая, просто так она не отделалась бы, но любопытство всегда брало вверх. Люди ей тогда были интересны, уже потому что были другими. Непонятными. Они жили в местах наполненных странными вещами и запахами. Ей хотелось всего этого коснуться, попробовать, узнать для чего это нужно. И в тот день, когда она впервые надела человеческое платье, она встретила его. У него были светлые волосы и глаза, а ещё он носил сапоги. Почему-то именно эти детали ей запомнились ярче всего.