Елена Сарафанова - Верховная ведьма [СИ]

— Это хорошо, — откровенно признался Михей. — Потому что я такой же, насилие в любом виде не переношу.

— А как же армия, жизнь в казармах и обязанность подчиняться?

— Это нормально, — дёрнул плечом дядька. — Устав, правила, дисциплина — всё это тоже зависит от человека. Если командир толковый, то и его солдатам будет лишь польза.

— Но как же война? Насилие и смерть мирного населения?

— Это — зло, я потому и дезертировал, не смог вынести несправедливости, — дядька встал и ушёл отмывать руки от шерсти домового.

Лесик проснулся под вечер, поел и снова уснул, а Рада с Михеем ещё раз осмотрели своё жилище и в одном из шкафов неожиданно нашли старый риолон.

— Ох, — вздохнула девушка, осторожно взяв в руки инструмент. — Какая редкость.

— Да уж, — восхищённо пробормотал дядька. — Я такой однажды видел… — он смутился и добавил. — В доме, где служил перед войной, любили музыку.

— Ты не обязан мне обо всём рассказывать, — заметила Рада. — Однажды, когда посчитаешь нужным, надеюсь, поделишься историей своей жизни?

— Как и ты?

— Верно, как и я. Давай дадим себе время на осознание перемен, а потом, постепенно, когда доверие друг к другу окрепнет…

— Тогда и поговорим, согласен, — кивнул Михей.

— Вот и хорошо, — слабо улыбнулась девушка и нажала на риолоне жёлтую кнопку на корпусе.

Раздавшаяся весёлая музыка оказалась неожиданно громкой и Рада быстро уменьшила звук, боясь потревожить спящего домового, а затем девушка присела у стола и начала переключать кнопку с записями мелодий, подыскивая что-то более спокойное. Вскоре в жилище ведьмы зазвучали тихие звуки баллады, выводимые струнным оркестром так трепетно и виртуозно, что старый дядька даже прослезился.

— Эх, хорошо пробрало, — смущённо пробормотал он, — это кто же так играл?

— Муж, — заплакала девушка, а затем вскочила и убежала к себе в комнату.

Когда баллада закончилась, Михей выключил риолон и осторожно поместил его в шкаф, а с печи, где спал Лесик, плаксиво мяукнуло:

— Жаль, я бы ещё послушал.

— Пока не время, — ответил дядька. — Сам же видишь — расстроилась хозяйка. — Михей подошёл к печи и погладил чёрную блестящую шерсть кошака. — Выглядишь лучше, прям красавцем становишься.

— Здесь место силы, — объяснил Лесик. — Да и хозяева были хорошими людьми, я это чувствую, потому и выздоравливаю быстрее. Жаль, в этом схроне окон нет. Магический свет — хорошо, конечно, но вот солнышка не хватает.

— Так ведь схрон, — пожал плечом Михей и вновь уселся у стола. — В Каруне война, сюда, в лес, забрести может всякий и не факт, что это окажется хороший человек.

— Хозяйка может «отвести глаза» от этого места, никто чужой сюда не пройдёт, да и мы, лесная нечисть, поможем, постережём эту чащу, — встрепенулся кошак.

— А стекло где возьмёшь, тоже в лесу? — ехидно спросил Михей.

— Забыл, — выдохнул виновато домовой. — Стекла и вправду здесь нет.

— Слушай, Лесик, — заблестел лукаво глазами дядька и подкрутил усы. — А может поможешь нам козу заиметь в хозяйство? А то продукты разные у нас есть, но молока не хватает. А твоя хозяйка творог любит.

— Козу? — задумался домовой. — Это нужно с Палкиным поговорить, может в лесу и найдётся парочка коз.

— Я для них тёплую сарайку организую, — пообещал дядька.

— А я, в благодарность, осмотрю и подлечу всю лесную нечисть, — добавила зашедшая в гостиную Рада и прикрикнула на дёрнувшегося домового. — Лежать! Куда собрался? Пока не встанешь на ноги, даже не мечтай сбежать отсюда. А с Палкиным я сама поговорю.

Рада выставила на стол медицинскую сумку и начала перебирать инструменты, которые собиралась использовать при операции на задних лапах домового.

— Дядя, мы сегодня Лесика больше не трогаем, пусть отдыхает, а ты будешь учиться стоять у меня на подхвате, чтобы подавать инструменты.

Перед сном Рада вышла на улицу проведать могилу, где похоронила останки свекрови.

— Прости, мама, — прошептала девушка грустно, опустившись на колени перед холмиком с краю поляны. — Я знаю, что ты хотела бы лежать рядом со своими мужчинами. Потерпи. Пока война и ничего не понятно, я не могу отправиться в такую дальнюю и опасную дорогу. Но обещаю, что однажды перенесу твой прах туда, где лежат все Греновисы.

— Сама выживи сначала, — проскрипело где-то рядом, а потом рядом с ведьмой проявилась фигура местного лешего. — Я тут прогулялся до края леса, так на опушке столько народу толчётся. Аруанцы ходят кругами вокруг Салерны, ищут хоть какие-то следы.