Лиза Истомина - Семь печатей фейри

И я сжала в руке карту, смяв её. Башня говорила о том же самом. Что-то поломает меня полностью, заставит думать о проигрыше, и возродит, дав возможность изменить ход событий. Но, если рассудить здраво, мне не особо-то нужна Сила. У меня есть брат, который всегда рядом и поможет в любую минуту. И тётя Салли — сколько раз она помогала зачаровывать артефакты? Двадцать? Пятьдесят? Сто? Проживу и без хрономантии, хватит святости.

Магистр внимательно, не моргая смотрела на меня, как читала мысли. Шоколад поначалу медленно таял, а затем резко застыл.

— Семья не всегда будет рядом, — мягко возразила Мёррви, — и не всегда рядом будет тот, кого ты полюбишь. Прими это как данность.

Сморгнув вдруг набежавшие слезы, я напомнила ей, что она хотела задать пару вопросов. Улыбка на миг расцвела на добром лице, в пшенице волос запутался лучик солнца.

— Считаю, стоит просмотреть запись. Как я закончу работать над ней, я позвоню тебе и всё спрошу. Возможно, — в последний момент уклонилась от точного ответа женщина. — Но к полицеймейстерам я не пойду, ты не думай.

Прекрасно. Есть время пожаловаться напрямую Майе и начать уже вытягивать из него информацию! Пропал, понимаешь ли! А потом появится и скажет — плати-ка по счетам, дорогая, а то ты ой как задолжала.

Уже выходя из аудитории, я вспомнила кое-что.

— Тея, — позвала я преподавательницу. Мёррви отвлеклась от перетасовки карточек. — Так в чем же суть экзамена?

— Клерики редко проверяют по-настоящему, они скорее надеются на знания. — Карты взлетели в воздух и начали свой безумный танец, и слишком часто взору открывались Башня и шесть денариев. Я, как завороженная, приоткрыла рот, лишь подсознанием понимая, как глупо выгляжу со стороны. Мотнула головой, отгоняя навязчивые мысли, и спросила:

— А гадание всегда подтверждает эти надежды? Или же попадаются такие студенты, неподдающиеся никаким гаданию и вере? — И сама же сказала решительно: — Наверное, сложно быть истинным церковником-жрецом, поклоняющимся не только богам, но и людям. Последние в наше время такие твари.

Я намеревалась поступить так, как того желает Богадельня.

Стоит обозначить две вещи: первая — я всерьез решила достать демонову украденную печать и отдать ту эльфам, а вторая — как следствие, мне придется понимать, что с некоторыми проблемами столкнусь сразу же. Хватит уже раскачиваться и метаться из стороны в сторону, словно пятнадцатилетняя девчонка, влюбившаяся сразу в двоих. По роду деятельности механикам не пристало подобное поведение. Где хвалёный здравый смысл? В какой яме пропал холодный ум? Отвратительно, мисс Долль, отвратительно. Отец был бы недоволен.

Отзвонившись Олли, успокоив нервничавшего с утра братца, я получила у секретаря бывшего декана факультета пропуск в универ, недолго думая, отказалась от комнаты в общежитие, грея ладонью карман с ламинированной карточкой. И уже знала следующий пункт моей программы.

Через несколько минут и пару лестничных пролетов я настойчиво стучала в дубовую дверь с золотой вывеской "ректор". Мистер Инкерстон открыл не сразу, зато когда увидел, кто стоял перед ним, прям расплылся в улыбке.

— Дже-э-эннифер! — Меня пропустили внутрь кабинета. Ничего не изменилось, даже чучело осталось на месте. — Чаю, студентка?

— Я пришла не ради развлечения, мистер ректор, — как можно более серьезно сказала я, — а ради разговора. Ради долгого разговора.

Зеленые глаза зажглись неподдельным интересом, дверь позади хлопнула, и Инкерстон предложил присесть. Сам он устроился в кресле и, сложив пальцы в замок, кивнул:

— Слушаю.

Хотели дочку Мартена? Получайте, только потом не жалуйтесь.

— Я слышала ваш разговор с мистером Гарденом и хочу принять участие в поиске вора и пропажи, — не выдумывала тему я и призналась мгновенно.

О да, я понимаю причины вашего изумления. Наверное, стоило все-таки помягче.

— Очень… экстравагантно, мисс, признаю. — Риш вскинул бровь. — Но что же тобой движет? Желание прославиться?

Сама не знаю.

— Пройдя тест у Теи Мёррви, я неожиданно узнала, что нисколько не клерик. Представьте мой шок. Да и Кен-То тоже удивило, — склонила голову набок, — зато многое определило.

Я не врала, что вы, даже не пыталась.

Теперь произошедшее представало передо мной в ином свете. Эта внезапно подслушанная часть от переговоров, дракон, явившийся от эльфов, новые ректор и декан, Майе в конце-то концов — настолько натянутые ситуации, что начинаешь сомневаться, а не слабоумен ли ты, и, может, тебе кажутся эта торопливость и сопровождающая её неправдоподобность. Так лениво подстроенные, нехотя созданные, разыгранные — совсем не по-актерски — для брата и сестры Долль, только ради их интереса. Или здесь скрывается что-то более весомое, чем видится на первый взгляд?