Юрий Райн - Бестиарий спального района

— Да, Мансур, — произнес вдруг Радомир куда-то в сторону. — Да, спасибо тебе. Верно-верно. Да. Ну, пока отдыхать будем, он совсем выдохся. Накормил я его… Что? Украл, как еще… Ладно, ничего… Что? Понял, не буду вслух.

Силен джинн, рассеянно подумал Андрейка. Все вокруг плыло, сознание так и норовило отключиться.

— Поспи, малыш, — сказал Радомир. — Устраивайся-ка поудобнее. Вот, спиной к дереву привались. Котомку боишься из виду потерять — на колени ее положи. Вот так, хорошо. Теперь отдыхай, до темноты еще далеко.

Беспокойный день заканчивался. Но предстояла ночь, а за ней новый день — и кто знает, какими они окажутся?

Луна только-только двинулась на убыль, потому силы еще не утратила и заливала все под собой ярким белым светом; лес играл причудливыми тенями. Набежавшее откуда-то маленькое облачко наползло на луну, остановилось и странным образом почернело.

Сделалось темно.

Виновод ткнул в клавишу мобильного телефона. Экран осветился. 23:00, увидел Виновод. Пора. Наверное, пора. Подсвечивая себе телефоном, он прошел по дорожке, свернул с нее, осторожно направился по тропинке в глубь леса — туда, где уже пару часов, как ухало, а то и подвывало.

Да, собственно, места знакомые, нашел бы ту поляну и без звуковых маяков. Ну, вот и она. Что ж, гипнопомпия соавтора опять сработала: поляна была укрыта черным облаком, раза в два, прикинул Виновод, чернее окружающей тьмы. Или в три.

Изнутри доносился слабый шум — похоже на гул голосов в фойе какого-нибудь театра перед началом спектакля, усмехнулся Виновод.

А снаружи топталась высокая тощая фигура. Светлое на черном фоне.

Приблизившись, Виновод не то спросил, не то констатировал:

— Гипнопомп.

— Я, — отозвалась фигура. — Здравия желаю, Виновод.

«Ишь какой, — подумал Виновод, пожимая руку соавтора. — Длинный ведь — ну, нормальный, с меня ростом, — а кажется маленьким. И очки… сколько у него, минус десять? У меня-то поменьше… хотя я постарше… а, чушь какая…»

— Как добрался-то? — участливо спросил он.

— Нормально, — ответил Гипнопомп. — Можно сказать, на ощупь. Пиво будешь?

Он встряхнул сумку, похожую на мини-портфель. В сумке звякнуло.

— Таки развязался? — хмыкнул Виновод. — Нет, спасибо, я крепкого.

Он достал из заднего кармана джинсов плоскую фляжку, предложил соавтору, тот показал жестом — нет, вытащил бутылку, содрал крышку.

— Ну, за что?

— За знакомство, конечно, — хохотнул Виновод. — Только по чуть-чуть!

— Добро…

Соавторы чокнулись, сделали по глотку.

— Перекурим, — предложил Гипнопомп, — да и пойдем?

Он мотнул головой в сторону черного облака.

— Давай, — согласился Виновод. — Только там, — он повторил жест соавтора, — мы тихонько, ага?

— Естественно, — подтвердил Гипнопомп. — Стоим в сторонке, сечем поляну…

Партнеры выкурили по сигарете и шагнули в черное облако.

Внутри поляна была (или казалась) гораздо просторнее, чем казалась (или была) снаружи. И ее заливал свет, но не яркий, не ослепительный, а приглушенный, мягкий, однако позволявший разглядеть все. Впрочем, время чего-то ослепительного уже подходило…

— Ух, — выдохнул Гипнопомп.

Виновод промолчал. Соавторы нашли свободное место на краю поляны и принялись оглядываться.

Рядом с ними неподвижно стояли высокие старики водяные, Аникей со Светлого озера и Тимофей с Темного. Здесь же возбужденно приплясывал юный Алексий.

— Как эти… — вполголоса проговорил Гипнопомп, скособочивая рот. — Ну как их? Статуи на носу корабля?

— Не помню, — прошептал Виновод. — Не мешай.

Чуть поодаль примостилась на бревнышке источавшая свежесть чета Зорченковых — все трое. Злата спала, положив голову на колени Зои.

Над Зорченковыми нависала строгая женщина средних лет. Виновод прислушался: она втолковывала приемным родителям, что ребенку в такой поздний час необходимо спать, потому что режим… Захар молча улыбался, Зоя, тоже с улыбкой, отвечала: дескать, ребенок как раз спит, все в порядке, Ангелина Яковлевна, чщщщ.

Виновод толкнул Гипнопомпа локтем, кивнул на строгую и спросил шепотом:

— Она?

— Даже не сомневайся, — едва слышно заверил его соавтор, потирая бок. — Она самая, только сейчас у нее рука обычная, без вил.

Коровья Смерть погрозила зюзям пальцем, потом повертела головой, нашла новую жертву и направилась к ней: высокий, нескладный боканон Матвей обреченно ссутулился и стал покорно выслушивать от Ангелины длинную речь. Слышно не было, но Гипнопомп не сомневался, что это выговор. В конце концов, Коровья Смерть еще не так давно работала с боканоном в одной школе и знала о нем много, если не все.