Наталья Резанова - Криптия [litres]

Еще раньше он сделал на другом листе схематичный набросок местности, указав стороны света и примерныймасштаб.

Затем Керавн подносит к огню исписанный лист и, когда тот загорается, держит горящую бумагу над самодельной картой. Пепел сыплется вниз, а доктор повторяет шепотом ту тарабарщину, что получилась путем буквенно-численных манипуляций. Чувствует он себя при этом полным дураком.

Латрон идет по полю. Он не думает ни о чем, он следит. Земля и небо одинаково черны, сейчас не разобрать, в самом деле ли почва здесь другого оттенка, тем более что зрение стало хуже, это и неважно. Доктор велел ждать знака, правда, в голосе его звучало сомнение. А Латрон предполагает, что знак вполне может быть. Равно как залетные Похитители или разъезд комитов. На то, чтобы их увидеть, его зрения хватит. А кроме того, есть еще и слух.

Листок в руке Керавна догорел. Когда последний язычок огня лизнул пальцы, доктор дернулся. Выронил клочок бумаги, на лету рассыпавшийся в прах. И тут же загорелась карта. Доктор даже не успел рассмотреть – случайная ли искра попала на бумагу, прожигая в ней дыру, или все-таки сработало заклинание. Хлопнул ладонью по карте, не давая огню разгореться, но огонь и без того погас.

И тут же ему показалось, что он слышит голос Латрона. Нет, не показалось. Латрон в самом деле звал его.

Керавн, забыв про ноющие суставы, высунулся из палатки и едва не столкнулся лбом с Раи. Отодвинул ученика.

– Латрон, чего орешь? Напали на нас, что ли?

Тимо, как бы крепко ни дрых, едва становилось опасно, просыпался мгновенно.

Но никаких признаков нападения не было видно. Вообще ничего не видно. Керавн взял еще горевший светильник и направился на голос Латрона. Прочие последовали за ним.

Латрон стоял не двигаясь, примерно там же, где доктор блуждал днем.

– Что, что там? – нетерпеливо спросил Керавн.

– Молния ударила.

– Ты что, сдурел? – спросил Тимо. – Какая молния об эту пору?

– Тимо, помолчи. – Молния, думал Керавн, это не призрак или что там еще может явиться как знак. Это явление естественное. И что бы там Тимо ни болтал, бывает даже зимой. – Ударила молния, и что дальше?

– Ушла в землю. Вот здесь. Я думал, трава займется, ан нет. – Латрон взял у доктора светильник. – Смотрите сами.

Трава почернела и скукожилась, словно от огня.

Они долго препирались, копать ли немедля или подождать до рассвета. Причем против немедленных раскопок больше всех возражал Тимо. И довод его был не «спать хочу», а «ночью покойников лучше не тревожить, всякая нечисть набежит, как на приманку».

Доктор, напротив, настаивал на том, чтоб приступить к делу сразу. Он был взволнован, чтоб не сказать, возбужден. Латрон заявил, что ему все по шаманскому бубну. А сам он считает, что ежели покойники семьдесят лет в земле пролежали, то до утра никуда не убегут. Если они и в самом деле здесь лежат. Но коли наставник скажет – надо, то можно и покопать.

Раи благоразумно помалкивал.

В конце концов доктор внезапно изменил свое мнение. Он впервые в жизни совершил чародейство сам, пусть небольшое, пусть сводящееся к техническим приемам. Но оно было это чародейство, было! Значит, нечисть, которую поминал Тимо, тоже могла оказаться вполне настоящей. И если уж доктор собрался тревожить лихо, то лучше делать это по возможности тихо.

Так что, пошумев, разошлись спать, воткнув на месте, где ударила молния, колышек от палатки – а то, кто его знает, может, к утру трава выправится.

Тимо и Латрон остались снаружи – Тимо пора было нести стражу, а Латрон никогда не спал в палатке. Доктор полагал, что после пережитых волнений не заснет, однако ж задремал довольно быстро. А вот Раи по-прежнему не мог уснуть, и на сей раз не от холода. Напротив, сердце колотилось так, что его кидало в жар. Да, он не участвовал в общем споре, что ему и дела нет до всего происходящего.

У него был шанс. Он сам немог поверить, но у него был шанс!

Раи чувствовал, что если не решится сейчас, другой возможности может не представиться. Чародейские силы уже явили себя, и медлить нельзя. Он должен достать останки колдуна первым. От мысли, что придется раскапывать могилу, мутило… но хоть что-то в своем ученичестве у лекаря Раи да усвоил. Тела за семьдесят лет давно истлели, там только кости, а кости – это не так страшно, у доктора Керавна дома был целый скелет, и Раи должен был изучать его строение. Если он возьмет эти кости, сила перейдет к Раи, и никто на свете больше не посмеет его унижать. Даже братец Кайто. Даже маменька. О, маменька еще увидит, кто главнее всех в доме Сафран! Вот только если другие не помешают. Но они вроде спят?