Евгений Тимирязев - Творец

— Ему от этого должно быть легче. Да и Худа его знает.

— Худа… Меня ее Виверн за ногу укусил, и вообще я ей не доверяю, — говорил второй мужской голос.

— Хватит ныть! Идите. — сказал женский голос.

Дверь тихо отворилась, и в комнату вошли двое человек. Двое мужчин, а девушка, наверное, осталась в коридоре. Я перестал оглядывать себя и вгляделся в них. Они были в одинаковых черных плащах. Первому было лет двадцать, второй был средних лет. Первый был рыжим с веснушками вокруг носа, нога у него была перемотана, наверно именно он говорил, что его за ногу укусил этот… Как его… Виверн. И что это за хрень такая? Вроде это что-то вроде змея или дракона мелкого, по легендам.

Второй человек был старше первого, с сединой на висках и выглядел лет на сорок. Он подошел ко мне с улыбкой, я тупо смотрел на него и не знал как действовать.

— Парень, ты только не бойся. Мы тебя нашли с раненной рукой и привезли сюда.

Молодой парень усмехнулся.

— Ага раненной… С печатью Саламандры. Как ты выжил? — говорил рыжий. Какой же у него противный голос.

— Что? Какая, твою налево, печать Саламандры? Этот идиот поджарил мою руку! — вскрикнул я и хотел подскочить, но руку прошила боль, когда я пытался опереться на нее.

Я лег обратно и, шипя от боли, начал дрожащими пальцами разматывать бинты на правой руке.

— Не надо. Тебе не понравится то, что ты увидишь. Будучи Филистером, ты вообще не должен был выжить, пусть в тебе и было сознание и воображение Творца. Даже мы бы не смогли пережить наложение Саламандровой печати, — предупредил мужчина, улыбка исчезла с его лица.

Я дернул последний бинт на руке и чуть не закричал от боли и ужаса. На бинте осталось часть подпеченной кожи, а рука… Мне казалось, что тот человек коснулся только плеча, но вот вся рука представляла собой сплошной ожог третьей степени. Она была уродливой и красно-черной, как будто попала в открытый огонь. Я поднял взгляд на плечо и меня чуть не вывернуло.

Плечо представляло собой тоже самое, что и рука. Только вот странный знак в виде ящерицы был буквально вплавлен в плоть и кость. Обугленные очертания печати ужаснули меня. Сейчас мне захотелось избавиться от этой изуродованной руки.

— Ч… Что произошло? — дрожащим голосом спросил я.

Ответил мне человек постарше:

— Голубоглазый применил к тебе печать Саламандры. Это печать магии Огня, которая через время взрывает тело и убивает все вокруг. Он рассчитывал, что когда мы тебя найдём, то ты убьешь нас. Но ты справился с печатью. Раньше этого никто не мог сделать, пожалуй даже наш Магистр не сможет преодолеть печать, поставленную Голубоглазым.

— Стоп. Что за дребедень вы несете? Какая печать? Какой Магистр? И какой нахрен Голубоглазый?

Рыжий парень набычился и угрожающе посмотрел на меня.

— Как ты смеешь? Ты хоть и двухклассовый, но Дилетант! — он покраснел от злости.

— Тихо, Рыжий! — успокоил его второй. Хм… Так его так и зовут. Рыжий.

— Седой, как ты можешь позволять так говорить с собой?! Ты ведь Творец — наставник! — возмутился Рыжий. Интересно, а этого зовут Седой.

— Он еще ничего не знает… — он обратился ко мне. — Ничего не бойся. Я сейчас смажу тебе руку, и мы пойдём.

Седой достал из кармана стеклянную баночку с буро-зелёной жижей. Он открыл ее, до меня долетел противный запах тухлятины, который заставил поморщиться. Седой надел перчатку на руку и захватил ей немного субстанции.

— Что это за дрянь? — я с опаской смотрел на странное вещество, которым мне хотели намазать руку.

— Слюна виверна. Прожигает здоровую кожу, но залечивает ожоги от огня, кислоты, проклятий и так далее. Не бойся, хоть ожог от печати она и не снимет, но боль уйдет.

Он медленно начал мазать мне руку. Сначала было, мягко говоря, больно, будто спиртом облили и подожгли. Но потом отпустило. Причем ушла вся боль. Я пошевелил рукой и почувствовал лишь легкое пощипывание.

— Ну как?

— Вроде… Не болит. — сказал неуверенно я и сжал кулак. Действительно, боль почти исчезла, но рана никуда не делась.

— Вот и хорошо. Идти можешь?

Я кивнул и вновь поднял голову на этих двух человек. Так… Что это такое? Над каждым была надпись и красный круг. Надписи тоже были странными. На каждой надписи были их имена. Я остановил взгляд на имени Рыжего, и под ним появилась еще одна строчка: ПИРОМАНТ. Было еще несколько, но вместо букв на них были прочерки. Я перевел взгляд на строчку Седого. Под его именем также появилось это.

СЕДОЙ. ТВОРЕЦ-НАСТАВНИК.