Свантье Опперманн - Игра смертных грехов [litres]

– Я должна прочитать их за две недели, – ответила Кира, указывая на книжки на полу.

– И все? – Брук была настроена скептически. – Миссис Киллингворт хотела поговорить с тобой о домашнем задании?

– Это не домашнее задание. Это наказание. Она узнала, что я дралась с Йеном.

Губы Брук скривились в самодовольной улыбке. Судя по всему, девушка была удовлетворена ответом.

– Она не спрашивала ничего о вечеринке? – поинтересовалась Грей.

– Нет. Она только хотела поговорить со мной о моих способностях.

– Понятно. – Глаза Грей сузились, когда она смотрела на Киру с подозрением.

Девушка чувствовала себя свидетелем на допросе. Свидетелем или, возможно, подозреваемой. Она ощущала на себе недоверчивые взгляды салигий.

– А что бы я ей рассказала, по-вашему? – добавила девушка.

– Ты права. Тупой вопрос, – сказала Грей. Она снова улыбнулась и указала на книжки пальцем. – Скажи, если тебе понадобится помощь. Эйвери разбирается в таких вещах лучше кого бы то ни было. Не так ли, Эйв?

– Что? – спросила Эйвери, будто не расслышав вопроса.

– У тебя самые лучшие оценки. Если кто-то и может ей помочь, так это ты.

Эйвери кивнула. Однако казалось, что девушка находится где-то далеко от всей этой суеты..

– Может, ты уже переоденешься и примешь душ? – заметила Брук при взгляде на Киру. Брови девушки поднялись, когда она обратила внимание на обувь соседки. На Кире все еще были кроссовки Тэрона, которые напоминали огромные клоунские туфли.

– Если стоять в ста метрах от тебя, будет все равно прекрасно видно, что ты провела ночь не в кровати, – Брук сморщила нос. – И запах, в общем-то, тоже можно учуять.

Проклятая коза!

– Не ссорьтесь, – сказала Грей и встала с места. – Для нас всех это была сложная ночь. Дадим Кире немного отдохнуть.

С этими словами девушка выгнала соседок из комнаты.

Кира была благодарна Грей за поддержку. Когда ученицы покинули помещение, она наконец-то смогла выдохнуть. Новенькая могла заняться своими делами. Девушка поняла, как редко такая возможность выдается в интернате. До некоторых пор пустота ее дома казалась абсолютно естественным явлением для Киры. Большую часть свободного времени она проводила в одиночестве в своей комнате. Но в КШМ придется делить комнату как минимум с пятью девочками. Здесь не существовало никакого личного пространства. Если, конечно, не закрыться в комнате от соседок.

Кира открыла дверцу своего шкафа и протянула руку за чистой одеждой. Она не могла дождаться, когда наконец вылезет из грязных вещей. Будто так можно вычеркнуть из памяти события прошлой ночи. Когда она закрыла дверцу, взгляд новой ученицы упал на гору оранжевых лохмотьев. Те выглядывали из соседнего шкафа. Она провела пальцами по мягкому хлопку. Это был рукав пуловера, зацепившийся за дверцу. Оранжевый – цвет гул. Это был шкаф Кэприс.

Кира была уверена: рукав не виднелся раньше. Она бы запомнила это, когда складывала новые вещи в шкаф. Девушка отошла от шкафа и посмотрела, где соседки стояли до этого. Поэтому они закрыли дверь. Ученицы втайне рылись в вещах Кэприс.

Эллиот отпрыгнул назад, когда жир зашипел на сковородке и брызнул на руку. Он засунул большой палец правой руки в рот. Даже пожарить яйца этим утром мужчина нормально не мог.

– Ты еще здесь, – сказала Вайолет, заходя в кухню.

Она оперлась на стену. На девушке была рубашка Эллиота, доходившая ей до колена. Левую щеку украшал полосатый отпечаток от подушки.

– А где еще мне быть?

– Очень смешно. Ты никогда не остаешься на завтрак.

Из уст Вайолет это звучало скорее как насмешка, чем упрек. Она сделала два шага и оказалась рядом с ним. Девушка бросила любопытный взгляд на сковородку.

– Ты еще и завтрак делаешь!

– Все бывает впервые, – сказал Эллиот.

– Признайся, ты решил стать взрослым, – ответила Вайолет, целуя плечо мужчины.

Он остался ради этого.

Вайолет достала из ярко-желтого кухонного шкафа столовые приборы и две тарелки. Тарелки были очень разными – одна в красную клетку, другая с голубой каймой. Края фарфора немного побиты. Все в этой кухне выглядело так, будто было куплено на блошином рынке.

– Ты дозвонился до своего шефа? – спросила Вайолет, когда Эллиот выкладывал яичницу на тарелки.

– Еще не пытался.

Он ведь заслужил небольшой перерыв.

– И часто она звонит тебе в такое неподходящее время? – Вайолет отрезала небольшой кусочек яичницы и положила в рот.