Кейти Роуз Пул - Грядет Тьма [litres]

«Аран , – гласило письмо. – Боюсь, мы не можем помочь тебе в этот раз. Если Чаша и существует, поверь, ты не хочешь ее искать. Потому что ты найдешь только быструю смерть».

Эфира перечитала эти слова три раза, словно они могли измениться. Задолго до того, как она узнала о ее существовании, ее отец искал Чашу Элиазара. Все те разы, когда он уезжал с караваном, чтобы торговать в пустыне, в действительности он занимался этим? Ее сердце колотилось в горле.

– Что это? – прохрипела она. – Зачем мой отец искал Чашу Элиазара?

Женщина не ответила.

Эфира бросилась вперед, выбив отцовский альбом из рук женщины.

– Отвечайте мне! – крикнула она. – Если мой отец искал Чашу Элиазара, то это как-то связано со мной, не так ли? Почему я… почему мой Дар такой?

Женщина наклонила голову набок.

– Какой такой?

– Могущественный, – сказала Эфира. Слово оставило странный привкус на языке. Она не думала о себе как о могущественной, но доказательство было здесь, в этой деревне, выжжено на коже каждого человека, убитого ею.

Знал ли ее отец, на что способна Эфира? Верил ли, что Чаша как-то поможет контролировать ее Дар?

Женщина осмотрела комнату.

– Не вы с сестрой начали это. Бледная Рука и тот, что восстанет. Но именно вы это закончите.

Эфира вздрогнула, вспомнив слова Беру о последнем пророчестве. Век тьмы грядет. И мы ее приведем.

– Я всего лишь хотела спасти свою сестру, – сказала Эфира надрывающимся голосом. – Ничего из этого не должно было случиться.

– Но случилось, – ответила женщина. – И зная это, зная, какова цена, ты все еще хочешь спасти ее?

Эфира закрыла глаза:

– Да.

– Тогда тебе нужно закончить то, что начал твой отец, – сказала женщина. – Делай выбор.

Эфира глянула на карту в своих руках. Если бы она могла найти Чашу, то смогла бы спасти Беру раз и навсегда.

И в процессе могла бы обречь весь мир.

И, встретившись глазами с непоколебимым взглядом женщины, Эфира сделала свой выбор.

АНТОН НЕ УТОНУЛ.

Голова болела. Мир кружился и раскачивался. Его тошнило, он не мог понять, где верх, где низ. Он с трудом открыл глаза. Его пронзил яркий свет.

Во вспышке он все вспомнил – цистерну, маяк, брата, Джуда – и сел, тяжело дыша.

– Давай попробуем двигаться медленно, хорошо?

На грудь надавила рука. Он почувствовал гудение эши , наполняющей комнату, приятное, с медным отзвуком. Спокойное. Сосредоточенное. Могущественное.

Антон уставился мутными глазами на женщину. Она была бледной, мускулистой, темные веснушки покрывали ее лицо и видимую ему часть шеи и рук. Ее медные кудри были собраны в толстую косу, скрывая часть серебряного изгиба металла вокруг шеи. Темно-синие глаза словно грели, когда она встречалась с ним взглядом. Но в них виднелось и некое беспокойство.

Внутренности Антона сжало, и он упал на бок, опустошая содержимое своего желудка на деревянный пол.

Женщина даже не моргнула.

– Воды, – прохрипел он.

Возле кровати стояла миска. Женщина осторожно поднесла ее, чтобы помочь ему попить. Прикосновение было неожиданно нежным. Почти благоговейным.

Антон вздрогнул и откинулся на подушки, закрыв глаза. Со стоном он закрыл лицо руками, пытаясь спрятаться от света.

– Ты знаешь, где ты? – спросила женщина. – Можешь назвать мне свое имя?

– Антон, – пробормотал он, приглушенным ладонями голосом. – Мы на корабле.

– Правильно, – мягко сказала она. – Меня зовут Пенроуз. Я знаю, что, должно быть, сейчас ты сбит с толку, но я обещаю тебе, что ты в безопасности. Полной.

– Где Джуд? – Последнее, что он помнил, – это падение и руки Джуда, обнимающие его, закрывающие от Божьего огня. Они оба упали в море, и потом…

Губы Пенроуз сжались в тонкую линию, и ее лицо, и так уже бледное, побелело. Внутри Антона все оборвалось, и он наклонился вперед, уверенный, что ему снова станет плохо.

Наконец Пенроуз ответила:

– Он на корабле.

Из его груди вырвался вздох облегчения, и он закашлялся.

Но Пенроуз не закончила.

– Я видела, как вы оба упали с маяка. Я видела, как вы вошли в море. Мы нырнули за вами – Аннука и я – и вытащили вас так быстро, как могли. Джуд не дышал, когда вас вытащили. Целители делают все, что в их силах.

Голова Антона загудела от прилива горячей крови и снова закружилась.

– Антон. – Голос Пенроуз все еще был мягким, но в нем появилось напряжение. – Что вы с Джудом делали на вершине маяка?