Дмитрий Павлов - Потеха колдунов - Пробуждение

В образовавшейся суете громко прозвучал рог Тятина. На короткий миг он перекрыл все остальные звуки. Со звуком рога покрытые броней всадники устремились вперед. Колдунья уловила глухие удары, волну ужаса и поняла, что Тятин прорвал заслонный отряд и уводил своих ребятишек в тыл противника. Значит, вскоре развернется и ударит им в спину. За него она была спокойна. Его воинам хватало опыта, чтобы в плотном тумане беспрекословно идти за командиром. Не допуская разрывов в клиновидном построении, не тратя время на сомнения. А он сам, ее рыцарь, мог умереть, лишь когда она ему позволит… или найдется кто-то более могущественный, чем она.

В это же время, слыша непрерывный рев Кабана, кнехты прекратили паниковать и сплотились вокруг своих лейтенантов. Прямоугольники отрядов прикрылись щитами, выставили копья и стали постепенно углубляться в холмы. Желтые пешки на пока еще бирюзовой шашечной доске. Река с трактом остались у них за спиной. Сам же предводитель раз за разом проносился вдоль рядов: то перед ними, то позади. В своей броне, в топхельме в виде морды вепря и оранжевом плаще, он притягивал к себе как взоры своих воинов, так и многочисленные стрелы противника. Впрочем, стрелы не причиняли ему особого вреда, лишь однажды заставили сменить лошадь.

Наконец над полем пролетел гул, и из тумана показались змеелюди. Презиравшие нательный металл жители моря, эти отчаянные пираты, были одеты в кожаные доспехи, усиленные пластинами невиданных морских существ. Перед непосредственной атакой они бросили в противников пилумы и после с протазанами в руках пошли в рукопашную. Две волны сшиблись друг с другом: рыжее с темно-синим. Лязг металла вытеснил другие звуки: крики чаек, вой ветра, стоны раненых.

Как ни старались междугорцы сохранить плотность строя, но то тут, то там появлялись зазоры. Отряды смешивались, линии распадались, сражение скатывалось к индивидуальным поединкам, и тогда потери увеличивались. Оказалось, что для змеелюдей одинокие, часто неуклюжие кнехты не страшны. Впрочем, в драке в партере однозначных победителей не бывает…

Оценив обстановку, в одну из таких замес и послал своего коня Кабан. Опрокинул вырвавшихся вперед и обрушился на бегущих следом. Кистень на цепи в его руке наносил ужасные раны. Тяжелый шипованый шар легко сминал доспехи и плющил синие лица. Копыта коня добивали упавших. И лишь напор задних рядов не позволял змеелюдям бежать от этого страшного человека, в руках которого ожила сама смерть.

Междугорцы, как могли, прикрывали владетеля, но казалось, он в том не нуждался.

Однако в бою удача переменчива…

Один из противников ловким ударом глубоко вонзил копье в грудь коня. Жеребец споткнулся и повалился набок. Предводитель в последний момент соскочил с седла, отцепил с агонизирующего животного секиру и тут же снес ближайшему змеелюду голову. Это за коня! Вторым ударом разрубил с плеча до пояса следующего противника. Это за Росинку!

Кабан стал бросаться из стороны в стороны, и смерть в его руках приобрела новый облик. Кряк – кровь, кряк – отрубленная конечность. Иногда змеелюди как бы расступались, это Тугарин со своими всадниками въезжал им в спину, принимая врага на копья. Тогда страшный воин останавливался, и из-под его шлема слышалось нечеловеческое рычание. Но проходил миг, второй, и он снова бросался в рубку.

Ларника, все это время находившаяся в глубине построений междугорцев, почувствовала, что порыв змеелюдей вот-вот иссякнет и они дрогнут. Роль [статиста] ее полностью устраивала. Еще немного…

Вода в реке вспенилась, забурлила и оттуда показались длинные тела морских змей. Как их смогли уговорить уплыть по пресной воде так далеко от моря, оставалось только гадать. Однако они были здесь – гигантские, многосаженные пресмыкающиеся. А междугорцы пока об этом не догадывались.

Змеи набрали скорость, хорошенько разогнались и принялись выпрыгивать из воды. В другой раз их полет мог бы быть удостоен пера поэта или кисти художника! Однако здесь и сейчас художников не было, а единственный поэт погиб первым от случайной стрелы. Поэтому толстые длинные тела змей банально обрушились сверху на людей. Кто-то был раздавлен, кто-то – схвачен зубастыми челюстями, кто-то – сбит с ног ударами хвостов. Ситуация на поле боя изменилась. Теперь уже защитники Междугорья были близки к паническому бегству.

Ведьма поняла, что если не хочет оказаться погребенной под одной из этих грязно-зеленых туш, пора вступить в схватку. Она сосредоточилась, выбрала морского гада и щелкнула в своей манере пальцами. Тот застыл, не успев откусить голову у опрокинутой им жертвы. Потрясенные воины недоверчиво отступили от него, кто-то выполз из-под тяжелого извивающегося тела, с трудом поднялся на ноги и сразу же был вынужден вступить в сражение с подоспевшими синекожими пиратами. Между тем змей разбух, замотал головой, несколько раз приложился ею о землю и… взорвался, обдав окружающих ошметками внутренностей. Минус один, но вокруг осталось еще так много подобных тварей.