Дмитрий Павлов - Потеха колдунов - Пробуждение

– Беда! Чую людей с лихими намерениями. Предупреди рыцаря, надо разворачиваться и бежать, худо нам удумали.

Но Дементий уже поднял руку, призывая к тишине. Чуть погодя обернулся к Митяю и произнес:

– Засада нас ждет. Как нападут, вались в снег и демонстрируй покорность. В рубке мне тебя не защитить, но противников мало и, скорее всего, вооружены плохо, так что должен я сдюжить.

Мужчина, сказав эти слова, развязал шнурки на шубе, проверил, как выходит меч из ножен, и лишь после продолжил путь.

– Он всегда такой уверенный или просто перед тобой красуется? – спросил Митяя анчутка.

– Он – рыцарь, а они все немного безбашенные, – ответил паренек, чувствуя, как в нем пробуждается страх. Захотелось отойти в кусты да там и затаиться. Ведь говорила Марфа, не надо идти в Пустоши, здесь без встречи с разбойниками не обойтись! Но нет, в самую глухомань забрались. И что теперь? А если рыцарь не справится, он ведь еще и от ранений не до конца излечился? О хмыре пастух враз забыл.

– Митяй, не знаю, с кем ты беседуешь, но лучше бы рот прикрыть. Ты мне звуки заглушаешь, – рявкнул в его сторону мужчина. «Ой, нехорошо так сказал, – подумал тот, – знать, и вправду дело худо».

Дальше пошли молча. Но откуда появились разбойники, паренек не уследил. Вроде бы был пустой лес, в снегу наблюдались только цепочки звериных следов, и вот уже направляются к ним навстречу пятеро. Дементий сразу вышел вперед, чтобы их поприветствовать. Митяй же решил в стороне под кустом ле щины схорониться. Ему же приказали падать в снег. Да не тут-то было, какой-то древич схватил его за шиворот и к шее меч приставил. Жутко неудобно на себе сталь ощущать, но что сделаешь, раз попался.

Как там Дементий управлялся, отроку видно не было – его развернули лицом в другую сторону, – но слова одного из лиходеев паренек расслышал хорошо, и больно они ему не понравились:

– Сукач, прирежь поросенка, мне твои руки нужны, у нас тут пляска намечается.

«Неужели это про меня? Нет, нет, я не поросенок, резать меня не надо», – подумал Митяй, пытаясь собрать мысли в кучу. Благо анчутка не растерялся, шепнул заветное слово:

– Застынь чурбаном, постой-ка пеньком.

От приговорки разбойник потерял подвижность, но меч от шеи не убрал. Однако когда увидел направившегося к нему рыцаря, стряхнул оцепенение, забыл о пленном и резво потрусил в лес.

– Прыг-скок, дурачок, насадись на крючок, – шепнул вслед анчутка, и древич, взмахнув руками, заскользил и с разбега уткнулся в сук вяза. Раздался стон, и вот уже вражина нанизан как жук на иголку.

– Упс, как я его, – обрадовалась нежить и перевернулась через голову перед Митяем.

– Брысь обратно, – приказал паренек, выдохнув, – замерзнешь, и волосня не спасет.

– Смотри, а там еще один припрятался, давай я над ним тоже пошучу, – воинственно предложил отважный спаситель.

– Не торопись, пусть Дементий с ним определится, – остудил порыв анчутки паренек и для надежности прикрыл ему варежкой рот.

***

Иванко увидел, как странник добил лучника и теперь идет к нему. «Из огня да в полымя», – промелькнула мысль. Этот муж казался более опасным, чем вся ватага разбойников: снег скрипел под его ногами, кровь стекала с клинка, в облике проступали черты хищного зверя из страшных снов. Никто на памяти полукровки так не убивал: быстро, без лишних движений, что оружием, что голыми руками. Маленький человек закрыл глаза, надеясь с одного удара уйти на лунную тропку, но вместо боли услышал вопрос:

– Ты кто такой? Кем будешь?

– Иванко, – немного заторможенно ответил он, – охотник, из Дятловой крепи.

– Пойдешь проводником?

Полукровка растерялся: в Пустошах, если встречали кого за пределами поселений, считали врагом, которого надлежало убить и ограбить. И только сила могла остановить местного. Он же явно был легкой добычей.

– Почему бы и нет, коли вы к нижним путь держите, – справившись с собой, наконец ответил человечек.

Не продолжая разговора, мужчина разрезал на нем путы, вытер меч сначала о снег, потом высушил материей и лишь после убрал в потертые ножны. Необычная рукоять зацепила взгляд Иванко – дева с растрепанными космами и медведь с оскалившейся мордой, переплетенные в диком танце. Значит, об этом мече говорили кашак с Мергеном. Переоценили они себя. Словно что-то щелкнуло в голове. Он уже видел этот меч, но где и при каких обстоятельствах, вспомнить не смог. Воин между тем сказал усталым голосом:

– Собери хворост и наруби сучьев, надо проводить убитых. Потом пойдем в ближайший город. Пока ты мой пленник, а там видно будет. По пути поведаешь, с кем я сразился и что им было надобно.