Кэтрин Ласки - Портал [litres]

– Да, Сара. А вот ваше платье, миссис Эшли.

– Спасибо, милочка, – Кэт Эшли обвела взглядом обеих служанок. – Помните: как только придет печальная весть, вы должны сменить белые чепцы на черные.

– Да, мэм, – присела в реверансе Сара. – Мы их уже приготовили.

– Вот и умницы, – похвалила Кэт.

На следующий день, в десять часов утра, гонец из Уайтхолла принес эту самую весть. Он провел в дороге всю ночь и, явившись, потребовал встречи с принцем. Тревожный шепот облетел зал, когда потный и растрепанный гонец опустился на одно колено и склонил голову перед Эдуардом.

– Король умер. Да здравствует король!

Роуз тихонько охнула, увидев, как покачнулся принц Эдуард, словно уже ощутил на голове тяжесть короны. Все в зале немедленно опустились на колени, и в холодном воздухе зарокотал хор голосов: «Боже, храни короля, Эдуарда VI». В голове Роуз тем временем крутилась только одна мысль: «Господи, ему же девять лет, всего девять!»

Принц Эдуард расправил плечи и произнес:

– Сообщите, сэр, в котором часу скончался наш отец и кто был рядом с ним в последние минуты?

– Его величество покинул сей мир в два часа ночи. При его кончине присутствовал лишь архиепископ Кранмер.

Пройдет еще три дня, прежде чем о смерти Генриха будет объявлено в Парламенте и весть облетит всю страну. Для Роуз эти три дня стали самыми хлопотными за все время работы прислугой. Даже Фрэнни вызвали из судомойни помогать с укладыванием вещей – новый король и его сестра, принцесса Елизавета, готовились к отъезду в Уайтхоллский дворец в Лондоне.

Слуги были последними, кого допустили в приемный зал Уайтхолла отдать дань уважения почившему монарху. Когда они цепочкой потянулись к дверям, из зала вышла бледная и дрожащая Елизавета. Кэт Эшли шла с ней рядом и поддерживала принцессу под локоть. До Роуз донеслись обрывки приглушенных возмущений: «Ни за что, слышишь, Кэт, ни за что не позволяй им сделать со мной такое, если я взойду на трон!»

– О чем это она, Сара? – спросила Роуз, стоявшая в дальнем конце зала между Фрэнни и Сарой.

В центре комнаты располагался обитый синим бархатом и накрытый золотой парчовой пеленой свинцовый гроб, в котором покоилось тело короля, забальзамированное при помощи пятнадцати видов ароматических трав и воска. Сверху, на крышке, лежало восковое чучело умершего в облачении из алого бархата с оторочкой мехом. Вокруг гроба горели десятки свечей.

– Видишь коробочку в изножье гроба? – шепнула Сара на ухо Роуз.

– Да.

– Это ларец с внутренностями.

– Что-о?

– Перед бальзамированием королей и королев придворный лекарь вскрывает тело и вынимает сердце и прочие внутренности. Их хоронят отдельно.

– Бу-э-э! – вырвалось у Роуз.

Сара покосилась на нее с тревогой.

– Что ты сказала?

– Я, эм… Это все так… отвратительно.

– Ее высочество принцесса Елизавета того же мнения. Я слыхала, как вчера вечером она высказывала свое возмущение Кэт Эшли. Говорила, что, если станет королевой, запретит лекарям вынимать у нее органы после смерти.

– И где же захоронят королевские внутренности?

– Тело погребут в часовне Святого Георгия в Виндзоре, а остальное – в часовне Вестминстерского дворца.

Роуз зажмурилась, невольно подумав о маме и обрывках подслушанного телефонного разговора: «Все в огне… Мгновенная смерть… Ничего не осталось». А королевские останки собираются раскидать по разным концам страны.

– Я нисколько не осуждаю Елизавету. Этот обычай – настоящая дикость, – зашептала Роуз.

– Тихо, – шикнула Фрэнни.

– Наша очередь, – пробормотала Сара. Выстроившись друг за другом, три девушки присоединились к цепочке слуг, тянувшейся к гробу. Возле гроба полагалось упасть на колени и помолиться за упокой души короля. Роуз старалась не поднимать глаз или, во всяком случае, не смотреть на жуткий ларец с потрохами Генриха. Большого труда это не составило, ей вполне хватило вида воскового чучела, выглядевшего вполне натурально. Рассматривать его в подробностях Роуз не стала, мельком увидев корону, под которой был черный ночной колпак, богато расшитый драгоценными камнями.

– Ночной колпак для вечного сна, – прошептала Сара.

Руки воскового чучела были обтянуты перчатками, пальцы – унизаны перстнями.

Двумя днями позже Кэт Эшли вошла в гардеробную принцессы Елизаветы, где Сара и Роуз развешивали траурные одежды.