Антонина Кокохина - Возвращение к Мастеру

— Слабые нынче мужики пошли, — рассуждала Гелла, сидя у зеркала и наводя марафет, — только познакомишься, влюбишься, а он или глаза закатит и в обморок упадет, или сбежит, или умом тронется. Тьфу, одним словом.

— Во-первых, он не простой мужик, а следователь, а во-вторых, от тебя не больно-то и сбежишь, — возразил ей Бегемот, подравнивая пилочкой слишком острые когти, — кстати, Мессир, — обратился он к Воланду, — через два дня Груня со Степой Лиходеевым из Ялты возвращаются.

— Пора и нам к родному дому направить коней наших. Застоялись они, поди, в Заповедном лесу.

— Надо бы с Маргаритой Николаевной попрощаться перед дорогой, не чужая все-таки, — предложил Азазелло.

— Она мне больше не интересна, — возразил черный маг, — хотя с Иваном Бездомным, так и быть, увидеться не откажусь, занятный человек, хоть и прост, — Фагот, вызывай транспорт.

— Сей минут, господин, — бывший регент и переводчик при особе иностранца подлетел к телефону, висевшему на стене в передней, и заорал в трубку с ноткой истерики в голосе:

— Алло, алло, Вы слушаете? Хочу вызвать такси к дому, находящемуся по адресу: город Москва, Большая Садовая улица, 302-бис, пятый этаж, квартира под номером 50. Алло! Меня хорошо слышно?

— Слишком хорошо. Не погашаю, зачем так орать, я не глухая, — донеслось до него недовольное хлюпанье и бульканье болотной трясины, а от окна потянуло гнилью и сыростью.

Он подпрыгнул от изумления:

— Быстро Вы, однако, барышня!

— Фирма веников не вяжет. Будем продолжать разговаривать, или занимать места согласно заказанным билетам? — сидящая за рулем Кикимора мотнула головой в сторону салона своего Кадиллака.

— А где Лимузин?

— В болото засосало.

— Откуда Вы их только берете, машины эти дорогие…

— Места надо знать. А Дорогие здесь только я и моя Лягуля, — она ласково посмотрела на пучеглазую любимицу, гордо восседающую на ее плече.

— Мессир, карета подана, прошу, — засуетился Фагот перед отъездом, боясь что-нибудь упустить, или забыть.

Воланд, Азазелло и Бегемот расположились на заднем сидении, выставив перед собой в качестве прикрытия Фагота и Геллу. Мотор коротко рыкнул и, невидимые для окружающих, они поехали, вернее, полетели с визитом к бывшему поэту.

Лягуля опять устремила неподвижный, тяжелый и осуждающий взгляд своих круглых глаз на пассажиров. Всем стало как-то не по себе.

— Почему она на нас так уставилась, что ей надо? — заерзал на сиденье Коровьев.

— Суженого ждет. Вы что, про царевну-лягушку слыхом не слыхивали, видом не видывали? Ну, так полюбуйтесь, за спрос, да за показ не возьму я денег с вас, только за проезд, — Кикимора ухмыльнулась.

— Лягушка, лягушка, повернись к дороге передом, а к нам задом, — Гелла догадалась прочитать сказочное заклинание, немного изменив в нем слова.

Пучеглазая красавица обиженно отвернулась, и все облегченно вздохнули.

Кикимора нажала педаль тормоза возле открытого окна одной из комнат квартиры Ивана Бездомного. Пассажиры увидели силуэт Маргариты, читающей в кресле модную прессу.

Чтобы привлечь ее внимание, Гелла легонько ущипнула задремавшего Бегемота за заднюю лапу. В тишине раздался громкий кошачий вопль. Женщина отложила журнал в сторону, раздвинула легкие цветные занавески, и незваные гости, друг за другом, стали входить в окно, перешагивая через подоконник, как через порог. Кот сразу же разлегся на застеленной гобеленовым покрывалом кровати и засунул под голову одновременно две подушки.

— Добрый день, Маргарита Николаевна, — промолвил Воланд, — похоже, Вы опять забыли о правилах хорошего тона. Не здороваетесь, уходите, ни с кем не попрощавшись, скрываетесь в неизвестном направлении, совсем не думая, что мы можем за Вас волноваться и переживать.

— Простите меня, Мессир, я на вокзале встретила знакомого, он меня на работу устроил, жить к себе пригласил, не хотела Вас обременять своим присутствием.

Не дождавшись ответа, она продолжила:

— На самом деле совесть совсем замучила. Я оставила тяжелобольного мастера одного на произвол судьбы. Все время думаю о нем, покоя себе не нахожу.

— Можете больше не беспокоиться. Он в порядке, — усмехнулась ведьма.