Татьяна Патрикова - Zombi in Russia

Павел плохо ориентировался в квартире Велесова, поэтому по пути до зала успел приложить Глеба об стену, а потом и об косяк. Мальчишка зашипел в поцелуе, но продолжил неистово скользить вдоль тела военного. Это окончательно свело человека с ума. Тормоза отказали.

Они трахались прямо на полу гостиной, грязно, пошло и по-звериному взрыкивая на вдохах. Павел с такой силой впился в бедра Глеба, что проступили синяки. В заднице умряка влажно хлюпало при каждом толчке. Глеб сотрясался всем телом, располосовывая ковер когтями. С жадностью недоступной осмыслению словно засасывал в себя член Павла, насаживаясь и крутя бедрами так, что под развязку тот окончательно лишился человеческого облика. Ебал так, словно первый и последний раз в этой гребанной апокалипсической жизни. А кончая, уткнулся лбом в складки скомканной на спине умряка футболки и, рвано дыша, прохрипел

— Сука… какая же ты сука! Ненавижу! — Вогнал в последний раз по самые гланды и кончил так, что по внутренней стороне бедер сперма потекла.

Глеб распластался на ковре животом, Павел, скатился с него и упал рядом на спину. Оба загнанно дышали. Пограничник отрешенно пялился в потолок, Глеб лежал, повернув голову в противоположную от него сторону. Павел положил ладонь на поджарую ягодицу и, все так же отрешенно глядя вверх, высказался

— Думаю, можно уже завтра подать заявку. Всегда мечтал быть охотником, — на этих словах он с силой стиснул в пальцах обманчиво податливую плоть.

Глеб застыл под его ладонь, а потом резко приподнялся на локтях и впился взглядом в лицо пограничника.

— Только ради этого — Даже если умряк и пытался, обиду скрыть не удалось.

А Павел безмятежно улыбнулся в ответ и выдал

— А ты думал, что ты сам по себе тут кому-то сдался

Глеб низко-низко опустил голову, почти уперся лбом в ладони, лежащие на ковре, но сдержать обиду и злость все равно не смог. Зарычал по-звериному, едва ли не кинулся на ненавистного человека, когда тот перестал стискивать его задницу до боли и неожиданно ласково погладил в области поясницы.

— Шутка. Не все же тебе одному меня на вшивость проверять.

Теплые пальцы задержались на спине, осторожно пересчитали позвоночки поясничного отдела. Человек перекатился на бок, навис над умрюнцем, все еще уткнувшимся лицом в ковер, поцеловал в плечо влажно и тепло. Лизнул за ушком, поморщившись от запаха краски — не зря же только что из парикмахерской. И вдруг оказался распят под обманчиво изящным телом.

— Моя очередь, — возвестил Глеб и поцеловал.

— Только не забудь, что у меня нет природной смазки, в отличие от некоторых, — хрипло пробормотал в потолок Павел, когда Глеб оторвался от вылизывания его рта.

— Помню, — хрипло отозвался умряк и резко встал на ноги, легко утягивая за собой любовника. Да уж, что называется, силы — немерянно.

Они переместились в спальню. Дюшка уже вторую неделю как переехал в соседний подъезд к Роману. Так что спальня отошла Глебу. Правда, тот регулярно порывался по привычке проводить дневные часы в чулане, но если его заставал за этим делом Велесов, то непременно на пинках загонял в спальню, мотивируя тем, что не сыновне это дело в кладовке прозябать.

Глеб нашел у Павла в кармане смазку, которую тот таскал, как сам признался, чисто на всякий случай. Например, как этот. И растянул по всем правилам. Не зря они много общались с Санькой, по опыту друга Глеб имел представление о том, как это происходит у людей.

Получилось еще круче, чем в первый раз. Медленно и запоминающееся. Но не сказать, что без борьбы. Когда Павел вдруг осознал, что подмахивает, как последняя блядь, это всколыхнуло в пограничнике дух противоречия, и они с Глебом покатились по кровати, перевернувшись. Так тренированный Павел оказался сверху, верхом на умряке и уж тогда-то дал жару. Да такого, что Глеб, забывшись, расцарапал ему бедра и долго с упоением зализывал глубокие царапины, пока тот, основательно обкончавшись, уже остывал, раскинувшись на кровати в позе морской звезды.

Потом умряк ушел куда-то. Павел даже не сразу это понял, так его разморило после самого офигенного секса в этой проклятой жизни. Он только собирался отправиться на поиски беглеца — а то, понимаешь, закрались сомнения, не решил ли этот сучонок его кинуть, так сказать в назидание за недавнюю подставу, — как где-то на полу, забытый в наспех сдернутых джинсах, затрезвонил мобильник.

Звонил отец.

— Да, командир, — по-военному четко выдохнул Павел в трубку.