Елена Гуйда - Кель. Год Стального Ястреба [СИ]

— Я тебе показать хочу кое-что, — сказала она, кусая губы и краснея.

Ее поведение было так непривычно, что я забеспокоился. Всю дорогу до окраины меня терзало любопытство и тревога. Грязный снег чавкал под ногами, а ветер развернувшийся с запада, пронизывал даже через теплую форменную куртку. Сати раскраснелась. В тот день она была непривычно красива. Ее карие глаза светились.

И когда мы вошли в маленькую квартиру ее брата я понял, что она задумала.

В ту ночь мы любили впервые друг друга, как мужчина и женщина.

В ту ночь я познал страсть, которая лишает разума, и подчиняет душу желаниям тела.

Она была непривычно нерешительна. Хоть и спланировала все задолго до того, как привела меня туда. В воздухе витал запах вина и фруктов, смешивался с ароматом тэрхи и ее страха.

— Зачем мы здесь? — спросил я, остановившись посреди комнаты.

Она молчала. Стояла ко мне спиной и молчала. И только спустя несколько мгновений, длинной в вечность, ответила:

— Потому что я так хочу.

А дальше… все было, как во сне.

Ее руки, стягивающие с меня куртку и рубашку. Пальцы, пробегающие по телу. Губы, лишающие воздуха и зажигающие огонь во всем теле… тихий стон и громкий вскрик…

Все это казалось нереальным. И в то же время самым настоящим…

Я больше ничего не спрашивал у нее. Ни в тот день. Ни через неделю. Ни через месяц. Такие ночи стали нашей традицией. Обычаем и таинством, разделенным на двоих. И я ждал их. Ждал всю неделю, ворочаясь на жесткой койке в казарме, не в силах бороться с желанием, которое накатывало, стоило только подумать о податливом теле Сати.

Сейчас же мне ее не хватало. И не только как женщины, а и как друга.

И пусть за эти годы у меня появились и другие друзья, тот же Вел, или улыбчивый Сатэм, хмурый и вечно серьезный Корх, или уверенный в себе Дарм. Но ее мне не хватало особенно. Может потому, что она была единственным человеком, который прикасался к моему прошлому. Напоминание о том, кем я был. А может, была другая причина, но оформить в слова я ее не мог.

— Сколько ты будешь киснуть? Смотреть тошно, — бурчал Сатэм.

Сначала я разозлился на него и уже собирался дать в зубы. Но, заметив искреннюю тревогу в его темных глазах, остыл. Только сказал в ответ устало:

— Сколько нужно — столько и буду.

— Любишь ее?

Я задумался. Любил ли я Сати? Наверное, любил. Потому что, как тогда объяснить, то чувство спокойствия и уюта рядом с ней. Желание всегда защищать ее и тревога, что не давала спать по ночам. И обжигающую страсть, вспыхивающую, как сухой тростник, стоило только взглянуть, как она откидывает волосы за спину, или закусывает губу…

— Если думаешь, значит — не любишь, — сделал свои выводы Сатэм.

— Если молчу, значит — не твое дело, — в тон ему сказал я. — Лучше займись делом. Завтра у нас полевая практика. Местность лестная. И это все, что мне известно.

— По обстоятельствам будем действовать, — сказал Дарм, закусывая травинку.

— В прошлый раз уже действовали, — констатировал Корх, переворачивая страницу «Хроник последней Денмаркийско-Алларийской войны».

— И все прошло как по маслу, — улыбнулся Дарм.

— Иди ты со своим маслом, — буркнул Сатэм. — Я неделю болотную грязь отстирать не мог.

— Заведи себе девушку, пусть она тебе и стирает.

Сатэм покраснел. То что он никогда любимцем женщин не был, знали абсолютно все. И дело даже не в том, что он был не красив. Как по мне, самый обычный. А в том, что привычно шутливый и веселый, при женщинах он становился красным, как варенный краб, и начинал заикаться, или же просто молчал.

— Заткнись, Дарм, — сказал я, растягиваясь на траве.

— А что я такого сказал? — притворно удивился он. — Очень, между прочим, удобно…

— Заткнись.

— Скучные вы.

Но уже никто не обратил внимания на его фразу.

— Кель, а ты знал, что в последней войне на стороне денмаркийцев колдовка таххарийская воевала? — спросил Корх.

— Что за бред? — рассмеялся Дарм. — Какая из колдовки воительница?

— Бред не бред, а в Хрониках записано… — он поводил пальцем по странице, отыскивая место с которого стоило начать зачитывать. — Вот! Слушай. «В третий год Белого Дракона. Когда войско княжича Сельфа Деларгона остановилось возле небольшого приграничного города Дубны, к нему пришла колдовка. Она назвалась Кристианной. И по ее слову, что пророчили ему великие победы и славу, княжич развернул войско не на север, а на юг»… дальше идет описание сокрушительных побед княжича и все такое. Читать?