Елена Гуйда - Кель. Год Стального Ястреба [СИ]

На сына она смотрела с такой нежностью, что у меня внутри все сжалось. А ведь и капли дара в нем не было. Светловолосый и голубоглазый. Высокий, поджарый и возможно в своих лесах был лучшим охотником. Но колдуном не был. Обычный, как я или Сати, или любой другой кто на этой улице. Человек. «Пыль». А ведь Кристианна эта ничего плохого в этом не видела. Любила его даже такого.

И мне снова вспомнилась мать. Любила ли она меня когда-нибудь? Или любила того кем я, по ее мнению, должен был стать?

Колдовка Кристианна сняла с шеи оберег. На простой бечевке. Но это обычный человек не заметил бы, что бечевка та особым образом выплетена была. И светлые искры по ней пробегали. А вплетена в нее была защита от стали, удача, сила и еще что-то, что я разобрать не мог. И не в кусочке дерева, повисшем на веревке, оберег был. А именно в самой бечевке.

Я зачарованно смотрел, как она повязывает ее мне на шею, что-то шепчет, как ветер в листве. Наговор.

Воздух напрочь из груди вылетел. Здесь посреди улицы, она творила колдовство. Не прячась за стенами. Не скрывая силы. Она разливалась вокруг, ластилась к коже, свежим ветром с горьковатыми нотками. А я ошарашено смотрел на эту женщину, отчаянно стараясь понять, зачем она это делает. Ведь колдовке больно и тяжело силу выпускать. Ее дар внутри нее. И в то же время понял, какой ценный дар она преподнесла чужому человеку. Да еще и не колдуну к тому же.

— Это мой тебе подарок на День рожденья, — сказала она, заправляя за ворот кусочек шлифованного дерева.

— Спасибо, — прохрипел, я не веря, что все это по настоящему со мной происходит.

— Хватит его смущать, Тианна. Пора нам. Али забыла, зачем пришли? — позвал ее муж.

— Помню я, — ответила, рук с плеч моих не убирая. — Ты не терзай себя, Кель. Иди той дорогой, что выбрал. Смело ступай. На ней поворотов будет, распутий, обрывов да ухабов. Но ты сильный. А то, что дар колдовской не достался, так то и не конец света. Вон сын мой тоже обычный человек, и муж дара давно лишился. Дочка только унаследовала силу колдовскую. Ан-ничего. Живем и счастливы. И ты можешь. Если не оглядываться будешь, а вперед смотреть. До встречи, Кель.

С теми словами она чуть сжала мое плечо и резко развернувшись, подхватила под руку своего мужа колдуна и сына простого человека. Она ушла, а я так и остался стоять посреди улицы. Толпа сомкнулась за ними. Захлестнула меня со всех сторон.

Я стоял и думал, что завидую им. Всем троим и даже той дочери, которую мне не довелось встретить. Они были семьей. Единым целым, с разными сверкающими гранями.

— Ты чего? — спросила подошедшая Сати. — Что-то случилось?

Я не ответил, обняв ее за плечи, и решительным шагом выбираясь из человеческой реки.

И только оказавшись подальше от, вызывающей головную боль, толпы, я отпустил ее и тяжело опустился на корточки.

— Кель, что случилось? — обеспокоенно спросила она.

Все же я не смог ей рассказать. Просто потому, что не смог бы объяснить словами свои чувства.

— Ничего важного, — ответил я тогда ей.

Соврал. Потому как встреча с колдовкой навсегда изменила мой мир. Перевернула с ног на голову мою жизнь. В тот день я понял, что моей вины нет в том, что случилось в день моего четырнадцатилетия.

— Идем праздновать мой День рожденья, — предложил я ей.

— Захочешь рассказать, я выслушаю, — смирилась она с моим молчанием. — Но с тебя чашка тэрхи.

— Хоть две, — согласился я, поднявшись и беря ее за руку.

— И мясной пирог, — продолжила она вымогательство.

— Как пожелает прекрасная дева.

Она рассмеялась и шутливо, но ощутимо, толкнула меня кулаком в плечо.

— Только в благодарность за тэрхи и пирог, я буду требовать поцелуй.

— Хоть два, — передразнила она меня и мы оба смеясь пошли пить тэрхи, который я так и не смог полюбить.

С того дня когда я встретил странную колдовку на улице, прошло четыре года.

Летом Года Черного Пса, Сати закончила учебу и отбыла на границу, получив место помощника командира на заставе, через которую проходил торговый путь из Алларии в Таххарию. И хоть войны между нашими государствами не было уже давно, я тревожился за нее.

И скучал по ней.

Она стала для меня больше чем другом.

Тогда, год спустя, зимой Года Золотой Коровы, мы стали больше чем друзья.

Ее старший брат получил распределение на один из кораблей таххарийского военного флота. И его квартира на окраине столицы, осталась пустовать.

Сати в тот день была сама не своя, а я все не мог понять, что с ней сталось.