Владимир Андриенко - Знак вурдалака

— Сей дом единственное мое наследство, господин Волков. Батюшке подарил его государь Петр Великий. Имение в две тысячи душ, еще один дом в Москве, и дом в Петербурге наследовал мой брат Константин. Вы ведь богаты, сударь?

— Нет, князь. Вы судите по моему костюму? — усмехнулся Волков. — Мол с чего вырядился чиновник юстиц-коллегии?

— Нет, нет, что вы.

— Сие платье ношу не часто, князь. Люблю военный мундир, знаете ли. И ношу мундир с гордостью. Пошил я его еще когда произвели меня в поручики 1-го Московского драгунского полка.

— Отменный полк, Степан Андреевич. По указу государя Петра Алексеевича сформирован. А про богатство я так спросил. Без умысла.

— Я владелец имения по моей жене. Поместье и дом в Москве — её наследство.

— И я сударь, девушку хорошей фамилии приискивал. Невеста и роду хорошего и приданое принести должна. У меня долгов много, Степан Андреевич.

— Сие понятно, князь. Жена с приданым дело хорошее.

— Да вот эти дела много навредили мне. Да и в опалу при дворе попал я из-за того. Матушке государыне то сильно не по душе.

— Я пришел вам помочь, князь. Расскажите, что случилось у вас дома? Я немного ознакомился с делом, но хочу все узнать от вас.

— По Москве пошли слухи, сударь, что наш род занимается черным колдовством. Но хочу вас уверить…

Волков прервал князя:

— Не стоит, князь. Я не верю в магию черную.

— Не верите?

— Не верю, — еще раз заявил надворный советник. — Все сие страшные сказки для болтливых кумушек.

— Но вы верите в бога?

Волков перекрестился, достал нагрудный крест и показал Кантемиру.

— Ну, знаете ли, это не есть доказательство. Вера живет в сердце, господин Волков.

— Но вера не имеет отношения к сему делу, князь.

— Как знать, — загадочно произнес Антиох. — В моем доме произошли страшные события. Началось все с того, что мой холоп Тишка, который помер, стал являться в мой дом.

— Кто сей Тишка? — уточнил Волков.

— Я сказал, что это мой холоп.

— Но кто он? Медник? Каретник? Кузнец? Откуда родом? Давно у вас в услужении?

— Тишка перешел ко мне от братца Константина Дмитриевича. Сей дом мне достался, а в слугах был недостаток. Вот мне мой старший брат и прислал нескольких холопов из имения.

— Тишка один из них?

— Да, Степан Андреевич. Его отец и мать служили Кантемирам. И Тишка стал слугой, как подрос. Братец его мне и отправил месяца три назад. Он чистил мои кафтаны. Подавал на стол. Выполнял обязанности посыльного. Да много всего.

— И что за человек был сей Тишка?

— Да малый добрый и спокойный. Исполнительный, расторопный. Не могу сказать о нем плохого слова.

— Отчего он умер?

— Чахотка, — ответил Кантемир. — Простыл и стал кашлять. И болезнь извела его. Братец знал, кого посылать! Знал, что от сего холопа в имении мало толка. Бери боже то, что нам негоже!

— Где схоронили Тишку?

— За городскими воротами на Веденском погосте, господин Волков. Но через три дня его снова видели. Стряпуха моя увидела. Затем лакеи видели.

— А вы? — спросил Волков.

Антиох покачал головой. Он лично никого не видел.

— Значит все сие лишь со слов ваших холопей известно, князь?

— Да, сударь. Но не думаете же вы, что сие выдумки?

— В последнее время, князь, много чего на Москве происходит. Атаман Ванька Каин шалит. И не он ли к вашему Тишке касательство имеет? Ибо зело хитер сей атаман. Многие пакости придумывает.

— Слыхал я про Каина, но не думаю, что к делу сему он касательство имеет. Не мог Тишка знать Ваньку Каина.

— А вот сие, вы, ваше сиятельство, наверное, знать не можете. Каин способен на многое. За ним и не такое водится.

— Но Каин вор, Степан Андреевич. А что красть в моем дому? Большого богатства здесь не найти. В стенах нет тайников с золотом и каменьями. Нет у меня книг старинных дорогих с украшенными переплетами. Нет икон в драгоценных окладах. С чего Каину затевать такое дело в моем доме?

— В этом вы правы, князь. Но может быть Каину не золото надобно? Знаю одно — хитер сей вор изрядно.

— Прибыл из имения братца моего некий старик именем Войку. Называют его колдуном. Хотя он вполне безобидный. Не подумайте плохого, сударь. Изволите побеседовать с ним?

— Готов послушать его, — сказал Волков.

— Сейчас я прикажу его позвать…

В кабинет вошел пожилой, но еще крепкий мужик. Он был кожей черен как цыган и бороду имел черную окладистую. На нем был добротный кафтан аглицкой шерсти без позументов и украшений. Опирался Войку на трость с набалдашником серебряным.