Владимир Андриенко - Знак вурдалака

— Ловушку?

— Будем ловить его на вурдалака, — сказал Степан.

— На какого вурдалака?

— На Тита Ипатыча. Сие умерший недавно управляющий имения Кантемиров.

— Страшно мне, Степанушка.

— Ничего, Лиза.

Она поднялась с кресла и села рядом с мужем на медвежью шкуру у камина. Волков смотрел на жену и поразился её красоте. Словно точенное из мрамора лицо в красноватых отблесках огня, казалось лицом античной богини.

— Ты что, Степанушка? Что так смотришь?

— Ты красавица.

— Ты ныне только заметил? — усмехнулась она.

— Нет. Но сегодня ты особенная. Отчего ранее не видал того? Или не хотел видеть?

— Да чего не видел-то?

— Ты особенная, Лиза. Ранее я знал, что жена у меня красива, но ты не просто красива.

— Степан! Хватит меня хвалить. Плохая примета.

— Я не о том, Лиза. Ты особенная. И хочу спросить тебя.

— О чем, Степанушка?

— Ты похожа на мать.

— Похожа, — согласилась жена. — Мне все говорят, что я вылитая Варвара в молодости.

— Так она твоя мать? — спросил вдруг Волков.

— Ты про что?

— Она твоя мать? Варвара Арсеньева.

— Конечно мать. А то кто же? — удивилась Волкова.

— Ты прости, Лиза, но говорят, что не было детей у Варвары.

— Что? Кто сие говорит?

— Дак генерал Арсеньев.

— А я тогда кто, Степан? Я дочь Романа Салтыкова и Варвары Арсеньевой. Я дитя от законного брака родителей моих. Брак их был церковью освящен. Но что сие за вопросы, Степан?

— Прости, Лиза. Но я должен был спросить. Не мог не спросить.

— Не пойму тебя, Степан! Ты думаешь, что я виновата в чем-то?

— Нет, Лиза. Это я так спросил. Без злого умысла. И еще хочу спросить.

— О чем?

— Ты слышала о Воде жизни?

— Aurum potabile? Слышала. Многие про сие говорили.

— Но твоя мать также говорила?

— Этого я знать не могу. Она давно умерла, — ответила Елизавета Романовна.

— А кто впервые сказал тебе о Воде жизни? — спросил Волков.

— Впервые? Не помню.

— Хорошо, А как давно ты про сие узнала?

— Я не помню этого, Степан. Кто-то говорил. Но кто и когда не могу вспомнить. Но к чему сей допрос, Степан?

— Я понять хочу, Лиза. Что есть сия Вода жизни? Выдумка? Я сам недавно твердил всем, что нет никакой воды. Но ныне стал думать и спрашивать себя — А если есть? Если ошибся я? Если правы де Генин и Тарле?

— Де Генин? А он причем?

— Он также Воду жизни ищет.

— И Карл Карлович Генин? — спросила Волкова.

— Верит доктор в Aurum potabile или в золотой напиток. И Тарле Иван Карлович верит. И верят они из-за тебя.

— Из-за меня? Не могу тебя понять, Степан.

— Они верят, что ты и есть Варвара Арсеньева, — сказал Волков напрямик…

Хроника событий: утро, февраля, 3-го дня, года 1733 от Р.Х. Москва. Дом Дурново на Старой Басманной.

Порфирий Дурново имел еще один дом на Старой Басманной.

Старой эта улица Москвы слала называться всего два года назад. До того она была просто Басманная. И жили здесь дворцовые пекари-басманники, что выпекали басманы, большие хлебы, для царского двора, для боярского обихода, для посольств иноземных да иных чинов приказных.

В прежние годы здесь проходила большая государева дорога из Кремля в дворцовое село Рубцово. Царь Алексей ездил по сей улице. Но государь Петр Алексеевич сделал государевой дорогой Новую Басманную улицу.

В этом доме и встретил Дурново её.

— Ты звала меня? С чего такая срочность?

— Я говорила со Степаном, Порфирий.

— И что?

— Он и Тарле устроили для тебя ловушку. Они хотят ловить тебя на управляющего имения Тита Ипатыча.

— Но где они откопали Ипатыча? Вот чего я понять не могу!

— Никого они не откапывали, Порфирий! Нет никакого Тита! Они с Тарле его придумали. А Антиох Кантемир рассказал тебе сказку, которую ему велели рассказать. Понял теперь?

— И кто сие придумал? Кто столь хитер? Муж твой или Тарле?

— Какая разница, Порфирий? Ты предупрежден.

— Ох, и хитрецы! А ведь я почти попался в ловушку! Надобно мне Зотова упредить, дабы дров не наломал. Слишком пуглив стал Иван Александрович. А Волков более ничего не узнал?

— Степан думает, что за твоей спиной стоит некто весьма могущественный при дворе.

— Ты ведь не стала его разубеждать? — спросил Дурново.

— Нет. Я даже сказала ему, что за тобой может стоять герцогиня Мекленбургская.

— А почему именно она?

— Первое что пришло в голову. Она сестра императрицы. И ни мой Степан, ни Тарле, ни де Генин сразу против неё действовать не станут. Подумают трижды. А нам уже завтра принимать Воду жизни. Потом они не опасны.