София Серебрянская - Рыцари без страха и укропа [СИ]

Для начала, она именно «вывалилась», потому как иначе назвать её эпичное появление в туфельках на десятисантиметровых каблуках было невозможно. Но, даже стоя в позе восставшего из мёртвых зомби, она пыталась выглядеть как можно внушительнее. Эймерик невольно залюбовался, глядя на украшения явившейся. Интересно, а она будет сильно против, если он позаимствует во-он ту подвеску, и…

— Тебя послали мне навстречу боги! — возопила девушка. — Спаси меня, о храбрый рыцарь!

Эймерик впал в ступор. Его много кем называли за всю его жизнь, но вот слышать в свой адрес «храбрый рыцарь» как-то не доводилось. Тем более что парнишку смущал наряд девушки: короткая, не прикрывавшая живот и завершавшаяся где-то под необъятными грудями блузка, набедренная повязка, туфельки на каблуке, которым при желании можно было бы убить, и трогательные кружевные чулочки.

— А вы кто? — выдал парень после минуты молчания, понимая, что скорее всего получит ответ «Да я тут, на дороге, клиентов ловлю».

Но неожиданно собеседница закатила глаза:

— Как же невежественны порой бывают плебеи! Но я сейчас в затруднительном положении, и потому я скажу тебе: моё имя — Антуанетта Беонайт Аурели Бриджит Викторайн Габриэлла Гаелл Женевьев Доминик Максимиллин ле Дюран, первая и последняя принцесса королевства, что лежит далеко к западу от этих земель!

Эймерик, отключившийся ещё на стадии третьего имени, деморализовано кивнул.

— Так уж вышло, — невозмутимо тряхнула грудями Антуанетта, — Что я попала в плен к людям, которым я зачем-то была очень нужна! Они ужасно со мной обращались, например, заставили носить вот это! — на этой стадии девица ткнула пальцем в свой необъятный бюст. Эймерик отвернулся, бормоча самому себе: «Не думать об этом, не думать»…

— Меня увезли так далеко от дома, и теперь за мной охотятся! — театрально всхлипнула «принцессочка», — Умоляю, помоги мне добраться до границ этого королевства, дальше я сама уж как-нибудь…

— Стоп-стоп. Ты говоришь, ты принцесса? — только сейчас сообразил Эймерик, пытаясь подсчитать, сколько же денег он получит, если спасёт королевскую дочь. Сама-то королевская дочь и гипотетические полцарства ему были не нужны, но вдруг удастся выпросить взамен денежную долю с выплатой из королевской казны? Там наверняка будет много всего блестящего…

— А как же! Я, Антуанетта Беонайт Аурели…

— Я понял, понял. Эни, так?

Антуанетта надулась, но милостиво кивнула:

— Так и быть, я позволю звать себя этим омерзительным плебейским именем!

— Слушай, если я тебя доведу не только до границы, но и до твоей родины… — робко проговорил Эймерик, вспоминая, не было ли в той случайно украденной им магической книге чего-нибудь насчёт заклинаний удачи, — … В общем, что мне за это будет?

Поняв намёк, принцесса улыбнулась:

— Ты получишь великую честь, и многие богатства, разумеется. Ну, и ещё чего-нибудь можешь потом попросить, но это по желанию, — деловито добавила она после секундной паузы. Заметно повеселев, Эймерик воскликнул:

— Так чего мы ждём? В путь!

Выяснять же то, откуда взялась эта принцесса, из какого такого она королевства и у какого демона на рогах оно находится, а также о том, кто, собственно, охотится на эту девицу, рыжий воришка не стал. Да и зачем, если ему за сохранение шкурки этой дамы дадут кучу блестящего золота? Правда, он никогда раньше не работал ни телохранителем, ни рыцарем, но это, должно быть, не сильно сложная работа…

Рассвет пока что даже и не думал разгораться. По лесной дороге медленно шли Эймерик и Эни: быстрее не получалось из-за того, что принцесса боялась переломать себе ноги. Ещё бы, на таких-то каблучищах! Как девушки вообще на таком ходят?

К слову, сейчас, через некоторое время после знакомства, Эймерик с трудом сумел оторвать взгляд от почти ничем не прикрытого бюста принцессочки и, наконец, рассмотреть остальные детали её внешности. На проверку она оказалась миленькой, но вульгарно раскрашенной блондиночкой с туго завитыми локонами. Интересно, сколько часов в день она тратит на то, чтобы сделать себе такую причёску? Не хотелось бы теперь каждое утро начинать с того, чтобы часа три-четыре ждать, пока Её Высочество наведёт марафет.

Склонность Эни к ежечасному ремонту мордочки подтверждали и густо подведённые глаза, и губки, подкрашенные «совсем не заметной» розово-красной помадой, и набелённое личико с всё такими же розовыми пятнами румян на щёчках. Эймерик тяжело вздохнул: и как это ей не лень так мазаться? Однако, судя по всему, энергии у Антуанетты-чего-то-там-ещё было хоть отбавляй: уже третий час накрашенный ротик не закрывался. Совершенно не боясь того, что их обнаружат разбойники, дикие звери или охотящиеся за ней убийцы, Эни рассказывала о чём-то неинтересном и потому малозначимом. Решив, что если уж принцесса болтает, то пусть хотя бы рассказывает что-то интересное, Эймерик спросил: