София Серебрянская - Рыцари без страха и укропа [СИ]

— А это, пожалуй, я заберу себе. В моём мире никто больше не додумается это использовать.

— А тот демон? Кто она? — осмелев, спросил Нимруил. Шанталь равнодушно посмотрела куда-то вдаль:

— А, эта дурочка… Одна из моих слуг. Она возомнила, что если падёт существующий миропорядок, она сумеет в этом хаосе занять моё место. Наверняка она хотела заполучить подвеску, чтобы создать множество её копий, разделив мою силу так, чтобы я стала слабее неё. Да, к слову… Девочка, посмотри на меня.

Вспомнив, что Антуанетту богиня вполне может забрать на законных основаниях, Киандалл закрыл девушку собой. Заметив это телодвижение, богиня покачала головой:

— Я не заберу её. Мне неважно, жива она или мертва. Я хотела сказать о другом… Знаешь ли ты, девочка, на чьей ты земле? Это место построили твои предки, и когда-то именно их королевство процветало на этих островах. Смерть сродни снам, и я видела твои сны. Как ребёнок, ты мечтала о королевстве, где не будет печали и бед. В твоих силах, девочка, сделать эти сны явью. Это твоя земля, и никто не скажет ни слова, если ты заберёшь её по праву. Все вы доказали, что вы достойны лучшей доли, чем смерть. Пусть вы и всё такие же глупые смертные создания.

Богиня, не обращая внимания на отвисшие челюсти четверых друзей, спокойно развела руками пространство перед собой, будто оно было простым занавесом, и исчезла. Дар речи первой вновь обрела Антуанетта. С горящими глазами посмотрев на разрушенные ворота, она прошептала:

— Даже не верится… Всё закончилось, да? И это место… его строили мои предки?

— Да, наверное. Вряд ли богиня стала бы врать. Кстати, поздравляю, дорогие мои друзья: мы спасли мир, но никто об этом не узнает, — ехидно протянул де Тролло.

Эймерик всё ещё смотрел в то место, где исчезла Шанталь, словно не веря, что на его шее больше нет подвески и мир не собирается рушиться:

— И что… это всё?.. В смысле, как же это… Мы живы?..

Нимруил вместо ответа притянул рыжего воришку к себе, крепко, совсем не по-дружески, обнимая за плечи. Эни выразительно покосилась на Киандалла, который в меру мечтательно протянул:

— Н-да… угораздило же меня влюбиться в зелёную обезьяну из королевского зверинца.

— Ты кого зелёной обезьяной назва… — по привычке начала возмущаться Эни, но затем вспомнила о первой половине фразы и растеряно добавила:

— Погоди, что ты имеешь в виду «влюбился»? Ты что, опять шутишь?! Или что?!

— Ни в коем разе, моя милая леди, — Киан улыбнулся, притягивая к себе радостно пискнувшую девушку. Та с горящими глазами посмотрела на тёмного эльфа:

— Надо будет вернуться в Ла-Венар и написать моей семье, что мы можем вернуться в наш былой дом. Ты ведь поедешь со мной?

Киан лишь развёл руками: мол, куда я денусь. Эймерик издал тоскливый вздох, и Эни, верно поняв его страдания, шутливо нахмурилась:

— Вы что, собрались меня бросить? Вы же мои рыцари, забыли?.. И потом, думаю, в этом городе ещё могло остаться что-то от прежних поселенцев…

Верно поняв намёк Антуанетты, Эймерик издал боевой клич и устремился к воротам — на поиски затерянных в древнем городе блестяшек. Следом за ним, смеясь, поспешил Нимруил. Ещё бы, ведь здесь наверняка так много одиноких ценностей, которые очень печалит сие одиночество…

Годы спустя на дальнем островке раскинулось небольшое королевство. Его правитель и правительница обвенчались в священной роще Соланджи тайком от жрецов последней, так как те ещё не простили им сломанные ветки одного из белых древ. Этим двоим повезло — верные рыцари короны успели вовремя увезти их куда подальше, пока жрецы вновь не схватились за дубинки…

Но это, друзья мои, уже совсем другая история…