Чайна Мьевилль - Кракен [litres]

«Раньше был еще один». «Еще два». Лондонманты с помощью мучительных толкований снов и памяти толковали историю города и ожоговые пузырьки в стекле его хронологии, коллекционировали этих новых странных провозвестников, этих архитектурных жертв темпоральных поджогов. «Помнишь старый гараж у газового завода? Такой реально крутой, в стиле деко?» – «Нет». – «Ну, о том и речь, его там больше никогда и не было. Но смотри», – сохранившаяся открытка со зданием, закопченная и нестабильная, стойко держалась в бытии, чтобы не пропасть в обгорелой хронологии.

Вати уходил на часы, потом на день. Не отвечал на шепот, когда из транспорта поднимали фигурки. Не отступление ли, не капитуляцию ли он согласовывал?

Пола держали в комфорте. С едой проблем не было. Короткая остановка – и Сайра запускала руки в кладку уличного угла, мяла, как глину, и кирпичи превращались из крепления строительных лесов в связку ключей и, наконец, в пакет с едой навынос.

Дважды они снимали скотч со рта Тату в беспочвенной надежде, что он скажет что-нибудь разоблачительное, полезное или познавательное. Теперь, в присутствии этого зловещего игрока, все должно встать на свои места, но не вставало. Тату хранил молчание. Это было дико на него не похоже. Но если бы не мина на чернильных чертах, можно было бы подумать, что он расколдовался.

– У него все еще остались войска, – сказал Пол. Отчаянные арьергардные бои. Долбакам в полуатаке-полуобороне против традиционных врагов пришлось самостоятельно проявлять инициативу – то самое, чего они так стремились избежать. Люди, не подумав, разглашали свои секреты, долбаки за них сражались, где-то выигрывали, но везде умирали, несли потери, их кожаные доспехи рвались, их шлемы бились, вдруг становились видимы их карликовые ручки на месте члена с яйцами – мясное эхо головных рук. – Может, Госс и Сабби вернулись.

Фитч закричал. Грузовик тряхнуло. Не в ответ на крик – лондонмант за рулем не мог его слышать, – но потому, что что-то ударило в один и тот же миг как по водителю, так и по Фитчу. Фитч закричал.

– Надо вернуться, – повторял он снова и снова. Все вскочили. Поднялся даже Пол, готовый к чему бы то ни было. – Назад, назад, назад, к сердцу, – говорил Фитч. – Я слышал… – в звоне антенн, в плаче города. – За ним кто-то идет.

Пришлось увести грузовик с безопасного круга на улицы, куда тот едва влезал, – такие узкие, что Билли догадывался, что водитель фишковал их от аварии. Всюду было насилие – оккультное и повседневное. Полиция, «Скорые» и бесцельно блуждающие пожарные – здания вспыхивали, и вызовы выгорали из памяти, так что на полпути ни один пожарный не мог вспомнить, куда они направлялись. Грузовик подобрался как можно ближе к полуразрушенному спортивному магазину, где был дом Лондонского камня. Они услышали новые сирены и услышали выстрелы.

На улицах еще виднелись прохожие, но слишком мало для вечернего времени. Те, что были, двигались как те, кем они были, – люди на военном положении. Вокруг здания – полицейская лента. Им замахали полицейские офицеры, прижигавшие местность.

– Нам не пройти, – сказал Билли. Но он же был с лондонмантами . Как будто переулки, куда они ныряли, откажут им – как будто переулки не переключатся и не выгнутся послушно для Фитча, Сайры и сотоварищей, уже не скрывавшихся и не заботившихся о том, что их заметит город. Так что лондонманты побежали с Дейном и Билли, как драпающие школьники, через какой-то заложенный кирпичами тупик, который перекинул их с архитектурной отрывистостью в коридор внутри того уродливого места, рядом с сердцем Лондона, где – все еще – шла битва.

Полиция не входила в зону свободного огня. Из логова лондонмантов в конце коридора витрин показались две фигуры в темном. Они были вооружены пистолетами и пятились, стреляя на ходу. Дейн вышиб дверь в пустой магазин сбоку, и Билли вытащил Сайру и остальных из области поражения. Фитч грузно осел и захрипел.

– Отвали, – сказала Сайра. Она насилу выделывала из лондонской пластичности что-то смертоносное, вжимая пальцы в то, что было куском стены, но становилось другой частью Лондона – пистолетом. Она тряслась, отважная и перепуганная. Раздались выстрелы, и два лондонманта, что еще оставались в коридоре, отлетели назад.

Эти люди были в темных костюмах, шляпах, длиннополых плащах – прикид убийц. Билли выстрелил и промахнулся, и разряд фазера был трескучим и неубедительным. Слабел. Выстрел из пистолета Дейна задел одного, но не убил, а обозлил.