Ника Ракитина - Сердце Девы [СИ]

— Отправлю Манула туда подрабатывать. Только это вот — пусть уберет. Животинку жалко.

Финист захохотал, не скрываясь, и за руку потянул меня на другую сторону галереи. Там наш двор обогатился кузницей, оружейной и мастерской бронника: готовые товары были разложены на деревянных козлах. За распахнутыми дверями скворчало, искрило и бамкало. Через меню заказав цельнокованные доспехи для стражи, я со вздохом закрыла мирную ветку — на нее средств точно не хватало. Взяла стационарные боевые машины для башен и по максимуму укрепила угловые и воротные стрельницы.

— Пойду докину денег в банк. Предмостное укрепление тоже возьми, — сказал ветровей. Похоже, думали мы с ним одинаково: красные придут. И придут скоро.

Постепенно подтянулись офицеры. Мы спустились во двор и обошли крепость изнутри и снаружи, решая, что необходимо в первую очередь. Прикинули заодно, с какой стороны ее удобнее брать.

— Та сторона моста поднимается. Эта — нет, — ногой в мягком сапоге Манул потопал по свежим бревнышкам мостков надо рвом. — Интересно, можно сваи подпилить, чтобы они кучей бежали и…

— Сваи? — засмеялась Робин.

— «Помидоры», — котофей собрал соломенные волосы в хвост. — Пойду пилу долгану и попробую.

— Помощников возьми, — помахала пальцем Роксола. — Пусть еще вон те-е кусты выполют. Уж больно за ними прятаться удобно.

— Да мы пожжем их, — засучили рукава мантий Анаид с Некро.

— Нет. Лопаты нам в инвентарь положены?

Офицеры дружно закивали.

— Тогда ямы накопаем. И ветками от кустов прикроем. Идем, я покажу, где копать, — поманил Финист.

— Может, еще колья вбить в дно?

— Ну, вы и садюги, — поморщилась Робин.

— Красавица, не плачь по мне-е… — пропел Манул. Легонько похлопал охотницу по плечу: — Не бойся, еще не известно, что с ямами получится. Такого до сих пор никто не пробовал.

— Надо боевые машины по стенам расставить, — вклинилась Роксола. — А то обычно, как бой, или их нет, или не хватает. Омега-ад! — покричала она. — Бери шлем, иди побираться. Смотри, чтобы каждый накидал.

Мы еще подпиливали опоры моста, когда горец вернулся, прижимая приятно звякающий шлем к животу. За ним тянулся босой и остро вооруженный новичок и уныло подвывал:

— Почему?! Он сказал, чтобы я платил… А почему я должен платить?

— Ты, Нава, почему не рожаешь? Все рожают, а ты не рожаешь…

— Чево-о?

— Классику надо читать, вот чего, — пробурчала я.

— В других гильдиях не платят, а мы платим?..

— Слышь, ты, Анафема, — сунув Роксоле шлем с деньгами, надвинулся пузом горец. — Я тебя счас самого анафеме предам!

Мостки не выдержали сдвоенного веса, и спорщики ухнули между разошедшимися бревнами.

— Полевые испытания можно считать состоявшимися, — Финист, усмехаясь, одного за другим вытянул парней на берег. — Вот что, если не хочешь платить, — сказал он Анафеме, — возвращай все на место, чтобы ловушки видно не было. И ты, Омегад, работаешь с ним. Не передеритесь до штурма. А что он будет — к гадалке не ходи.

Воитель фыркнул, но взялся за конец бревна.

Я улыбнулась:

— Так, Ленин при деле. Роксола — за катапультами. Анаид с Некро — на кустики. Финист — рыть ямы.

— Зелья еще купить на всех надо, — засуетился Манул.

— Действуй.

Кусты спилили, ямы выкопали и замаскировали. Боевые машины на стенах расставили, разведку во все стороны разослали. Денег еще хватило на священника — чтобы благословил перед битвой.

А почти сразу после этого явились красные. И стали пробовать нас на зуб.

Разведка сработала четко. Мы знали, откуда идет враг и сколько. И даже разбили несколько мелких групп по дороге. А когда подошли основные силы — укрылись в крепости.

Только «помидоры» нападать не спешили. Совкались туда-сюда в поле зрения, выставляли и убирали боевые машины. В общем, желание нагадить у них было, а четкого руководства не было. Или выманить нас хотели на засаду, кося под дураков.

Я пожалела, что не спросила у Команданте, не может ли он сделать пару подзорных труб. Пригодились бы.

Впрочем, дело оказалось все же не в засаде. Под стеной появилась Гота на вороном единороге. Народ скучковался и едва не выпадал за зубцы, стараясь рассмотреть алогорскую княгиню. Хотя смотреть-то особо было и не на что. Кожаный шлем с личиной полностью закрывал голову. Черненая броня сверкала золотым тиснением. В руке у Готы была белая тряпка — знак парламентера.

А единорог под ней больше походил на кота. Гарцевал, рыл землю мохнатыми ногами, косил зеленым глазом. Нервничал, в общем. Накинув тряпку ему на голову, чтобы успокоился, Гота послала к нам через ров стрелу, обернутую свитком. Мы поймали и развернули.